С тобой готова на все

Николь приоткрыла рот, Рокко тут же воспользовался этой возможностью. Их губы слились в идеальном поцелуе. В то же мгновение Николь ощутила себя беззащитной перед его мастерством соблазнения, в голове не осталось ни одной разумной мысли. Она тихо застонала от удовольствия, не в силах удержаться, потому что давно не испытывала подобного, забыла, какими могут быть его поцелуи. Отсутствие поцелуев – первый признак рушащегося брака. Пара прекращает целоваться и прикасаться друг к другу, и совсем скоро между ними образуется стена из льда, которую трудно сломать. Николь ощущала себя безжизненной статуей с тех пор, как они расстались. Она постепенно забывала о своей чувственной сексуальной стороне, ощущая, как умирает изнутри. Рокко было достаточно одного поцелуя, чтобы пробудить в ней древние инстинкты. Все походило на наивную сказку. Могущественную и страшную. Она не хотела испытывать влечение к нему, тем не менее невероятно хотела его.

Его язык тут же проскользнул ей в рот, словно добился одной интимной победы и готовился к следующей. Она задрожала, когда его ненасытные руки принялись блуждать по ее телу, словно впервые изучая. Он обхватил ее груди и стал массировать. Чувствительные соски набухли от возбуждения. Николь извивалась от наслаждения, ощущая твердое доказательство его желания. И теперь уже стон сорвался с его губ, поцелуи стали глубже, обостряя ощущения.

– Николь. – Она никогда не слышала, чтобы он так произносил ее имя.

Она обнимала его за шею, он покачивал бедрами в очевидном приглашении. Где-то на задворках разума Николь услышала слабый голос, который предупреждал о необходимости обрести контроль над ситуацией, уговаривал остановиться сию секунду, пока не стало слишком поздно. Но она его игнорировала. Страсть бушевала словно ураган, заглушая тихий голос разума. Николь отбросила все мысли и отдалась во власть наслаждения. Потом немного отстранилась и вздохнула. Выражение лица Рокко шокировало и возбуждало. Никогда прежде она не видела его таким. От напряжения его лицо походило на суровую маску. Глаза потемнели от страсти, зрачки расширились, проступивший румянец контрастировал со смуглой кожей.

– Значит, tesoro, ты скучала по ласкам?

Тихие слова звучали невероятно эротично, особенно когда он снова прижался к ней бедрами. Николь ощутила, насколько сильно он возбужден, хотела заметить, что не стоит ему выказывать высокомерие. Да и вообще, пора сказать ему много чего. Но в нынешнем состоянии она утратила дар речи. Ладони Рокко скользнули по ее телу. Преграда в виде рубашки добавила этому прикосновению чувственности. Поэтому вместо того, чтобы остановить его, она прошептала: «Да».

Он довольно застонал и, запустив руки под ее рубашку, мягко сжал груди, томившиеся, скованные бюстгальтером. Так близко к обнаженной коже и одновременно мучительно далеко. У нее пересохло во рту. Он стал пальцем водить круги вокруг соска, пока тот не затвердел. Такое легкое прикосновение и такое наслаждение.

– Ох, – стонала она, поглощенная новым жарким поцелуем.

Рокко тихо усмехнулся, скользнув от груди к животу и молнии джинсов. Николь затаила дыхание. Осмелится ли он пойти дальше? Нельзя позволять ему это. Необходимо остановить это безумие. Однако она была не в состоянии пошевелиться.

Звук расстегивающейся молнии. Она вновь затаила дыхание, моля его продолжать, хотя понимала, что лучше, если он остановится. Рокко провел пальцами вниз по ее животу. Николь сглотнула.

– Возможно, ты хочешь, чтобы я сделал что-то еще? Тогда тебе лучше сказать об этом. Какими бы хорошими ни были мои навыки дарить женщинам наслаждение, боюсь, читать мысли я не научился.

Его игривая усмешка сильнее возбудила ее, распалила огонь страсти до такой степени, что остановить это помешательство стало практически невозможно. При этом Николь разозлили слова Рокко. Как он посмел упоминать о других женщинах в такой момент? Полагает, что ее это не волнует? Вскрикнув от раздражения, она принялась отчаянно его целовать, почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке, а пальцы проникли ей в трусики. Ох уж эта горячая влажная плоть – признак предательства. Физическое доказательство того, что она все еще хочет его. Вопреки здравому смыслу. А Рокко между тем принялся ласкать ее клитор. Николь содрогалась от ритмичных движений его пальцев.

– О боже, Николь. Все как в старые добрые времена, мокрая и горячая. Думаю, нам лучше что-нибудь с этим сделать, не так ли, mio tesoro?

Она пыталась возразить, ведь он все неправильно понял, но всепоглощающее наслаждение лишило ее дара речи. А даже если бы и смогла, что бы она сказала?

«Остановись, потому что мы поступаем неправильно. Сейчас я чувствую себя слабой и беззащитной, хотя поклялась, что никогда этого не допущу».

В этот момент ее ничего на свете не волновало. Только ощущения, которые он дарил. Наслаждение усиливалось. Такая сладкая томительная боль. Сексуальный голод разыгрался настолько сильно, что Николь хотелось шептать его имя, словно мантру.