С тобой и без тебя. Нежный враг (Том 2)

— Все совсем не так, — бросила она ему в ответ. Она чувствовала, как начинают краснеть ее щеки. Генри знал, как потрепать нервы. Уходя из дома, Амбер и не подозревала, насколько огромна была тень Макса и как сильно она попадала под нее. Первый месяц в университете она провела, пытаясь убедить всех, что она не та высокомерная наследница, за которую ее все принимали. Но у нее ничего не вышло. Неважно, что она упорно старалась добиться этого, влияние Макса с его миллионами не оставляло ее ни на минуту. Никто не верил — и в дальнейшем не поверил, — что она была совершенно обычной студенткой, как и все остальные, зарабатывала себе на жизнь, снимала квартиру, связываясь то с одним, то с другим… Но то, что ее сестра не вынимала свой нос из журнала «Хеллоу» и вечно висела на руке то у одного, то у другого неприлично богатого молодого человека, что отец купил ей квартиру в доме со швейцарами на втором году обучения и что она встречалась с Генри Флетчером, за минутку общения с которым большинство девчонок зуб бы отдали… — словом, все это лишь приукрашивало образ, далекий от правды. Ей хотелось прокричать им: «Я не зазнайка, и родилась я не с серебряной ложкой во рту, и я так же уязвима и одинока порой, как и все вы!» — однако гордость не позволяла ей сделать этого. Знаменитая сдержанность Сэллов. Макс ненавидел слабость, и Амбер, естественно, всегда была сильной.

После тех первых, довольно болезненных месяцев она научилась игнорировать разного рода остроты, когда Макс и Паола появились в СМИ в безупречном виде, и когда те, кто стали верными друзьями по курсу, вне университетского бара в конце года обсуждали план летнего путешествия, поехать в которое ее, конечно, не пригласят. Сначала это огорчало ее — она бы с удовольствием отправилась в туристическую поездку по Таиланду или Южной Америке или в любое другое место, выбранное Софи Эллертон и Мэнди Босворс. Но у нее был Генри. Несколько раз за то время, пока она училась в университете, Амбер задавалась вопросом, что было бы, если бы у нее не было Генри… все было бы иначе? Наверное, ей пришлось бы туго? Мадлен часто говорила ей, насколько важна ее внешность — то, как она держит подбородок, немного выше, чем все остальные; едва заметно сдвинутые брови, и этот леденящий, пронизывающе голубой цвет глаз, — но Амбер всегда отмахивалась от ее слов. Мадлен говорила, что ей пришлось долго собираться с духом, чтобы заговорить с ней об этом, и все же сначала она подошла с этим вопросом к Бекки. «Остыньте, Сэлл», — было ее любимым выражением. Но Амбер просто не замечала этого.

— Итак, скажи мне… как на этот раз твой папочка собрался облегчить тебе жизнь? — снова спросил Генри, вернув ее из воспоминаний к реальности.

— Макс тут ни при чем! — Амбер вдруг прослезилась. — Я в состоянии сама найти работу, и ты знаешь об этом. Я подам заявку на прохождение практики в клинике. Это продлится всего лишь одно лето, и потом снова вернусь в Лондон, и мы сможем… продолжить наши отношения.

— Да, точно. Конечно. Продолжить. И что, черт побери, я буду делать в это время? — Тон Генри был такой удрученный. Он отвернулся от нее. Амбер вздохнула.

Сложно было угодить всем. Она хотела показать Максу, что три последних невероятно сложных года, проведенных в университете, не прошли даром. Конечно, у нее была всего лишь первая степень, но, как заметил Макс, этого и следовало ожидать. Он не сказал открыто, но смысл был ясен и был он таков: наследие умов Сэллов причиной всему, а не заслуги Амбер. Он даже ни разу не поинтересовался ее жизнью в университете, нравится ли ей там или нет и тем, что она планирует делать дальше. Каким-то образом ее достижения были приписаны ему. После того разговора она выскочила из-за обеденного стола вся в слезах.

— Послушай, это всего лишь на лето. — Она попыталась умиротворенно улыбнуться Генри. Но ей это не удалось.