С тобой мне не страшно

Читай внимательнее! В сценарии Соня любит и дядю Ваню, и Астрова, потому что оба друга – люди неординарные, а Соня больна, ее излишняя эмоциональность и чувственность вызваны расстройством психики. Астров потому и живет в этом доме, что наблюдает за ней и приводит в норму, когда это необходимо. Астров – гениальный психиатр, последователь Джакомо Морено, и все происходящее – это психодрамы, которые он выстраивает. Астров влюблен в Соню и ото всех это скрывает, как и то, что он практически алкоголик. Не может ни минуты без спиртного, но обязан выглядеть рассудительным и трезвым. Астров – человек, влюбленный в мир, страдающий от своей ненужности этому миру. Это моя роль. Другой такой у меня не будет никогда. Перечитай еще раз.

Варя еще раз прочитала текст и только после этого поняла, что автор сценария – сам Том Хейли. После чего написала Тому еще раз:

Может быть, ты и прав. Только это другой Чехов, за гранью драматургии. Потому ты и выбрал на роль Сони девочку, которая и по сценарию, и в жизни будет, раскрыв глаза, с восторгом смотреть на двух звезд, к которым она может прикоснуться – к тебе и к Дени Джонсу. А диалоги выше всяких похвал. Ты молодец!

Варя уже легла в постель, когда пришел ответ:

Я – очень и очень глупый. Будь я умнее тогда, находился бы теперь рядом с тобой. Через день прилечу. Спокойной ночи.

Разумеется, встречать звезду Синицына не поехала. В аэропорту Тома ждал генеральный директор «Одеона», арендованный «Роллс-Ройс», машина с охраной и длинноногая переводчица. Популярного актера отвезли в номер люкс с видом на петербургские крыши. Сразу провели предварительные переговоры, во время которых уточнили позиции сторон. Томтит сразу заявил, что оставляет за собой права на прокат в Северной Америке и в Мексике, потому что тридцать миллионов долларов, которые он просил, – не бюджет для фильма, в котором будут заняты звезды первой величины. Рассчитаться с участниками съемочной группы мистер Хейли планировал с доходов от проката. Генеральный директор «Одеона» почти сразу согласился, переполняемый радостью от того, что все происходящее в номере отеля – реальность.

На вечер для звезды была приготовлена культурная программа: интервью для телевидения, посещение театра и напоследок – ночной клуб. Том перенес интервью на следующий день, после того как будет подписан контракт, в театр тоже не пошел – хотел бы посмотреть постановку знакомой пьесы, но ее в репертуарах заезжих трупп не нашлось. А в единственном местном театре, о котором он слышал, сезон был окончен. Вопрос о ночном клубе был закрыт после того, как мистер Хейли высказал просьбу осмотреть коллекцию Эрмитажа, а потом отдохнуть.

Вечером он позвонил Варе, поделился впечатлениями от города, от музея, рассказал, что на следующий день подпишет контракт, после чего его привезут посмотреть на подобранную для съемок натуру – в какой-то загородный дом, где еще была обещана баня.

– Вечером я буду свободен, – намекнул он, ожидая от девушки каких-то предложений.

– Вечером рада буду встретить тебя в своем доме… То есть в доме своих родителей.

– Дом деревянный? – поинтересовался Том. – Мне для съемок нужен русский, из бревна. Чтобы рядом был лес с большими деревьями и речка.

– Дом бревенчатый, – подтвердила Варя, – лес совсем близко, на участке тоже есть старые деревья. Речка есть, но узкая.

– Хорошо, хорошо, – обрадовался Томтит, – тогда я скажу русским, что натуру смотреть не буду, а предложу снимать в доме твоих родителей. За две-три недели управимся, а твои родители получат хорошие деньги за аренду.

Синицына возражать не стала, она вообще не могла что-либо обсуждать, потому что голова была занята другими мыслями. Накануне пропал Борисов.