С тобой мои мечты

В комнате было слишком жарко. Лайон почувствовал, как его кресло развернули, и попытался сфокусировать взгляд на лице Джона, который все еще норовил сунуть ложку ему под нос. За плечом Джона стоял Гиббз с хрустальным бокалом в руке. Лекарство. Но в комнате был кто-то еще. Должно быть, верзила Уилл.

— Дадите лекарство его светлости лишь после того, как он хоть что-нибудь съест, — распорядился Гиббз, поставив бокал на стол. — Я скоро вернусь.

Граф хотел было крикнуть вслед Гиббзу, чтобы тот заодно прихватил с собой эту парочку тупых болванов, но во рту по-прежнему было горько, а тело дрожало в лихорадке.

— Проглотите ложечку, ваша светлость. Скушайте хоть чуть-чуть, милорд, и мы мигом положим вас обратно в постель.

На этот раз графу удалось выбить чашу из рук слуги. Она упала на пол и разбилась.

— Черт, — выругался Уилл за спиной Эйтона и тут же испуганно забормотал: — Ох, ваша светлость, прошу прощения, сэр.

— Лекарство, — прохрипел Лайон. Забвение. Это единственное, что у него осталось. Опиум и бренди. Опиум. Он попытался оттолкнуться от спинки кресла здоровой рукой. — Лекарство.

Он так и не заметил, кто из слуг поднес бокал к его губам, но вкус настойки отбил горечь во рту. Эликсир приятно освежил горло, но в следующий же миг желудок Лайона свело судорогой. Ему едва удалось пересилить позыв на рвоту. Приступ отнял у него последние силы. Тяжело дыша, Лайон откинулся на подушки, но тут один из идиотов-слуг попробовал пропихнуть ему в рот кусок хлеба, в то время как другой крепко прижал его плечи к спинке кресла. Эйтон плотно сжал губы и качнул головой, отчаянно пытаясь оттолкнуть пищу.

— Не заставляйте его, — раздался резкий женский голос. Болезнь и разочарование притупили все чувства Лайона. Сквозь пелену, застилавшую ему взор, он увидел, как в дверях показалась женщина.

— Их светлость ничегошеньки не ели с самого утра, миледи, — объяснил Джон, держа в руке хлеб.

— Мы уже дали ему лекарство, леди Эйтон, — добавил второй слуга, — но доктор Паркер сам сказал, что их светлость обязательно должен поесть перед тем, как выпьет свою настойку.

Лайон попытался задержать взгляд на лице женщины, но все вокруг расплывалось, превращалось в дрожащее марево. Женщина положила руку ему на лоб, ее пальцы были холодны как лед.

— Унесите еду, — приказала она. — И быстро дайте сюда лохань для умывания.

Желудок Лайона снова болезненно сжался, рот наполнился желчью. Он почувствовал, как женщина обхватила его за плечи, помогая наклониться вперед. В тот же миг мучительный спазм заставил его извергнуть из себя все, что еще оставалось у него в желудке.

Комнату наполнил резкий запах рвоты, но Миллисент не испытывала отвращения. Охваченная искренним сочувствием, она лишь крепче обняла Лайона, как будто хотела влить в него часть своих сил. Эйтон судорожно сжал здоровой рукой лохань у себя на коленях. Струйки пота стекали у него со лба, бежали по лицу и скрывались в темной спутанной бороде. Он в изнеможении закрыл глаза. Миллисент захотелось хоть немного облегчить его страдания.

— Принесите полотенце и чистую миску с водой, — приказала она тому из слуг, что был поменьше ростом.

У графа снова началась рвота, его широкие плечи напряглись и задрожали.

— Эй, вы! Дайте-ка мне другой таз, — обратилась Миллисент к Уиллу.

Когда слуга заменял лохань на коленях у Лайона на чистую, в комнату стремительно вошел Гиббз.

— Ох! Ну и… — Камердинер мгновенно подскочил к Миллисент. — Простите меня, миледи. Минуту назад, когда я уходил, с его светлостью было все в порядке.

— Поддержите-ка его за плечи вот так, мистер Гиббз, — скомандовала Миллисент. Взяв полотенце и миску с чистой водой из рук Джона, она опустилась на колени рядом со скорченным дрожащим телом Лайона и принялась протирать ему лицо влажной тканью. Графа все еще сотрясали приступы рвоты, но в его желудке не осталось ничего, кроме желчи.

— Вам здесь не место, леди Эйтон, — сказал Гиббз. — Мы все сделаем сами, если вы…

— Я остаюсь. — Миллисент снова намочила конец полотенца и заботливо протерла мужу лицо. — Такое часто с ним случается, мистер Гиббз?

— Нет, миледи. За последние несколько месяцев милорда два или три раза беспокоил желудок. Его подташнивало, но такого не было никогда, мэм.

— А что он ел сегодня? — Миллисент заметила, как Гиббз бросил красноречивый взгляд на Джона, но тот лишь покачал головой в ответ. — А вчера?

— Да почти ничего. Совсем чуть-чуть, миледи.

— А как насчет лекарства?

— Вчера его светлость выпил приличную дозу, — ответил Гиббз. — А сегодня еще не принимал.

Уилл нерешительно откашлялся, а Джон неохотно возразил.

— Прощения просим, сэр. Мы давали ему лекарство сегодня утром, но только потому, что их светлость нас заставили. И еще немного только что, — пристыженно добавил он. — Совсем чуть-чуть, как раз перед приходом ее светлости.