С тобой моя тревога

Иван подумал, что напугал, отдалил себя от нее, но не знал, как исправить ошибку.

— Спокойной, — ответил он. — Только знайте, что, кроме вас, у меня нет никого… Мать не в счет. Точно говорю! Верите?!

— Не знаю… Мы и знакомы-то без году неделя. Разве можно так сразу полюбить?

— Я в этом деле мало что понимаю. В любви в этой! Как сказал, так и есть.

— А где вы таким клятвам научились? Как это? — Лариса стукнула себя маленьким кулачком в грудь и грубым голосом проговорила: — Век свободы не видать!.. Получилось!

— Здорово! — отозвался Иван с облегчением. «Значит, не придала значения, не заподозрила ничего. Язык бы поганый проглотил». — Где, говорите, научился? На стройке на одной. Всякий народ там был.

— Пусть счастья не увижу, если спать не хочу! — воскликнула повеселевшая Лариса. — Завтра девчатам в лаборатории скажу и в группе… — Она открыла калитку и, уже стоя в ней, позвала: — Подойдите, Ваня. — Когда он приблизился, сказала: — Поклянитесь, что не будете руки распускать!

— Ну, клянусь…

— Наклонитесь и не шевелитесь… Так вот, слушайте. Вы мне тоже нравитесь. Не знаю, что из этого выйдет, но это так.

Она захлопнула калитку. Он стоял по другую ее сторону, ошалелый от счастья. Быстрые удаляющиеся шаги гулко отдавались в его висках.

Все было готово к пуску второй технологической нитки на повышенном режиме, а Каюмов медлил с приказом. Вчера из Винницы позвонил Дорофеев:

— Смотрел печь кипящего слоя, — сообщил директор заместителю. — Попросил переснять схему и чертежи. Оказывается, такая примерно печь недавно заработала на Воскресенском. Командируйте технолога сернокислотного Мойжеса в Воскресенск. Что нового на заводе? С подготовкой линии на новый режим как?

— Заканчиваем, Сергей Петрович! Мойжеса отправляю. Венцовую Одинцов отлично заварил! Специалист приезжал, обстукивал и выслушал, как легочную больную.

— Молодцы! Горло как?

— Нормально.

— Позвоните Лидии Федоровне, что у меня все в порядке. Привет товарищам. У меня все.

— Когда приедете, Сергей Петрович?

— Если погода не подведет, то через три дня. Без меня все-таки не пускайте линию на повышенной, ладно?

— Я так и решил.

— Ну, добро. Да, что за специалист проверял сварку?

— Мастер с Урала. На «Красном моторе» налаживает литье. Фокусник! Долго рассказывать…

— Приеду, расскажете. До свиданья.

Три дня назад Каюмов пришел в сварочный. Одинцов накануне разобрал ящик, в котором варил шестерню, подмел золу, старательно счистил металлической щеткой пыль.

— А где гарантия, что выдержит под нагрузкой? — спросил он у сварщика.

— Я заварил как мог! — с обидой произнес Одинцов. — Гарантий я не давал.

— Это верно… Да вы не обижайтесь, ей ведь не лежать, а вертеться надо.

— Я ее в огне держал, пока зола холодной не стала. Сталистость потерялась, конечно. Это и под напильником чувствовалось.

Каюмов вернулся в кабинет. Позвонил на «Красный мотор», рассказал о своих сомнениях.

Директор завода сообщил, что у них работает группа уральских литейщиков, отрабатывает технологию, пообещал посоветоваться с бригадиром и позвонить…

— Сейчас приедет сам Денисов Кузьма Васильевич, лучший уральский литейщик, — позвонил директор. — Вот только машина вернется из города.

Часа через полтора перед входом в заводоуправление остановилась «Волга» и из нее вышел очень высокий старик с длинными усами, в барашковой шапке. Каюмов вышел встретить уральца, пригласил в кабинет. Денисов неторопливо снял длинное на вате пальто. Из внутреннего кармана пиджака вынул маленькую расческу, поправил пышные усы, позелененные табачным дымом, и редкие седые волосы, зачесанные на косой пробор. Потом он извлек из кармана жилетки большие часы, щелкнул крышкой. Спрятал часы и, наклонив голову к правому плечу, вопросительно поглядел на стоявшего рядом Каюмова.

— Что тут у вас произошло? — прогудел старик, сильно окая. — Показывайте вашу поделку.

— Шестерня в цехе…

— Я почему-то так и подумал… Пойдемте в цех.

Каюмов надел пальто. Денисов оставил свое на вешалке.

— Жарко в вашей Азии. А у нас, улетали когда, морозы взялись… Мне бы ниточку небольшую…

— Нитку? — переспросил Каюмов.

— Нитку, — подтвердил тот, — обыкновенную, с метр длиной. Найдется?

— Сейчас. — Каюмов вышел в приемную и попросил секретаршу раздобыть где-нибудь катушку ниток.

— Каких, Камал Каюмович? Какого цвета?

— Какого цвета надо, Кузьма Васильевич? — уточнил Каюмов.

— Хоть зеленого. Все равно, мне не пуговицы пришивать.

Каюмов вернулся и протянул Денисову катушку черных ниток…

В цехе Денисов оглядел шестерню, попросил уложить ее втулкой на какую-нибудь возвышенность.

— Ну, на табуретку, что ли, — пошутил он. — Кто заваривал?

Каюмов подозвал Одинцова. В цехе, как и прошлый раз, когда Одинцов готовился к работе, набилось много народа: весть о том, что проверять качество сварки приехал мастер с Урала, облетела весь завод.

— Ну, рассказывай, как варил? Что на присадку брал?.. В огне, вижу, работал.