С тобой навеки (ЛП)

Мои руки до побеления костяшек пальцев стискивают поношенную кожаную обивку сиденья. Отчасти это потому, что я изо всех сил стараюсь не обосраться в штаны, но также потому, что Аксель так горячо ведёт машину — переключение передач, мышцы и сухожилия на его предплечьях напрягаются, пока он поворачивает руль, не сводя глаз с дороги. Вдобавок машина — это первое место, где мне удалось ощутить его запах, столь же неуловимый как и его хозяин. Аксель несколько раз вскользь задевал меня. И конечно, ещё Шарадный Поцелуй, когда мне удалось нормально вдохнуть его запах, но тогда столько всего происходило, что мой мозг не успел сообразить.

Теперь я впитываю его аромат, и он чрезвычайно манит. Не резкий одеколон, как предпочитают многие парни, а нечто деликатное. Лёгкий шепоток шалфея и кедра. Нечто древесное, тёплое, чистое. Может, это просто от бруска мыла, которым он моется.

И тут мой блудный мозг начинает мечтать об Акселе в душе, он сжимает мыло одной большой ладонью, вторая скользит вниз по его груди, по подтянутому плоскому животу, прямо по его…

— Руни.

— Что? — пищу я.

Воцаряется неловкое молчание, после чего Аксель откашливается, глядя на дорогу.

— Ты сказала, Уилла послала тебя сюда?

Мне надо перемолвиться словечком со вселенной, или кто там главный, потому что этот мужчина, занимающий абсолютно всё пространство, куда бы я ни вошла, как будто был генетически разработан, чтобы возбуждать меня. Просто звуки его тихого низкого голоса вызывают у меня желание зажмуриться и выгнуться, будто его голос — это дразнящий палец, проходящийся по моей коже. Не испытывай я таких физических страданий, я бы позорно возбудилась.

— Я сказала Уилле, что мне нужно уехать. Она сказала, что шалаш пустует. И это… — я хмурюсь, глядя в окно. — Очень странно. С чего бы ей посылать меня сюда, если она знала, что ты здесь, и что тут такие проблемы?

В горле Акселя зарождается нервное рокотание. Я замечаю, что его руки стискивают руль и рычаг переключения передач так, что белеют костяшки пальцев, но он ничего не говорит.

Слава богу, буквально через несколько секунд мы заезжаем на небольшую полянку, окружающую то, что я могу назвать лишь современным коттеджем. Тёмная древесина. Чёткие линии. Это здание напоминает мне более крупную версию тех модных крохотных хижин в лесу, которые всегда рекламируют в инстаграме с фотографиями пары, обнимающейся на море белых простыней и пышных подушек, и это определённо не вызывает у меня ощущение одиночества или типа того.

Аксель распахивает дверцу джипа, широкими отрывистыми шагами обходит машину и открывает мою дверцу прежде, чем я успела хоть отстегнуть ремень безопасности. Он придерживает передо мной дверцу, но отступает сразу же, как только я выхожу, как будто хочет сохранять между нами как можно большее расстояние, но в то же время не может не быть джентльменом.

— Что это за место? — спрашиваю я у него.

Глянув в мою сторону, он достаёт мой чемодан из багажника.

— Здесь ты можешь остаться на ночь.

— О, в этом нет необходимости. Мне лишь нужно воспользоваться туалетом, а потом я двинусь обратно в дорогу.

Он хмурится, глянув на небо.

— Почти стемнело. Останься на ночь. Завтра разберёшься со своими планами.

Я хочу поспорить с ним, но меня не радует перспектива снова садиться в машину и теряться на этих петляющих дорогах обратно к аэропорту, особенно если мой желудок продолжит чудить.

Смирившись, я шагаю к дому следом за Акселем, который идёт впереди, отпирает дверь и открывает её.

Облегчение и отчаяние побеждают. Я натягиваю свою самую ослепительную улыбку, через плечо выдаю (надеюсь) бодрое «Спасибо!» и ускоренно шагаю внутрь.

***

По дороге я не успеваю осмотреть коттедж, но воспользовавшись туалетом, я способна оценить пространство. Тут красиво. Опрятно и минималистично. Чёткие линии. Знакомый, успокаивающий запах, который, как я готова поклясться, напоминает мне об Акселе, но я думаю, что после поездки в машине его сексуальный запах просто застрял в моём носу.