С тобой навеки

Основное помещение разделено на зоны, доминирующим предметом выступает кровать с основанием в виде деревянной платформы, гладко застеленная белыми простынями и подушками, и рядом такая же прикроватная тумбочка с лампой, приютившаяся в углу. По другую сторону кровати, справа от длинного неприметного комода, находится дверь, ведущая неизвестно куда… может, в гараж? В изножье лицом к кровати стоит дровяной камин, а парящие полки разных уровней прикреплены к дымоходу. В центральном пространстве доминирует прямоугольный стол из переработанной древесины, окружённый разномастными стульями. А за ним — длинный диван, приставленный к другой стене, узкий пристенный столик с ещё одной лампой и ещё больше полок над диваном. Кухонный островок отделяет пространство гостиной от небольшой, но безупречной кухни — в приборах можно увидеть своё отражение, а ничем не заваленные рабочие поверхности буквально сверкают. Это место выполнено в успокаивающей палитре облачно-белых цветов с тёмной древесиной и насыщенно землисто-зелёными и штормовыми серыми акцентами. Оно ощущается знакомым и успокаивающим.

Я испытываю искушение пошариться ещё, но у меня слишком много вопросов, например, почему Уилла послала меня в шалаш, если там какой-то структурный кризис, когда именно Аксель был там и явно не знал о моём приезде. У меня возникает странное чувство, что когда я получу ответы, они мне не понравятся.

Я выхожу наружу, ступив на ароматный ковёр из опавшей сосновой хвои и ищу Акселя. Но я нигде его не вижу. Только круг из аккуратных камней, явно уложенных в форме ямы для костровища. Рядом лежит стопка порубленных дров и тяжёлый с виду топор, вклиненный в пенёк. Джип тоже тут. Но Акселя нет.

Затем я вижу заметку, подсунутую под дворник и трепещущую на ветру. Я выхватываю и читаю слова, написанные вытянутым, аккуратным почерком.

«Мне жаль насчёт шалаша. Как я и сказал, ты можешь остаться здесь на ночь. Если нет, в джипе есть ключи, чтобы ты могла поехать обратно и забрать свою арендованную машину.

А.

П.С. Мой номер на случай чрезвычайной ситуации — 555-231-4542».

Я перечитываю его записку, проводя пальцами по буквам, пока усталость впивается в меня зубами. Из-за болезни и стресса, долгого перелёта, а потом езды на машине я вымоталась. И меня накрывает смиряющей реальностью.

Я устала. Слишком устала, чтобы сделать что-либо, кроме как принять это.

На пороге я слушаю тихие звуки дикой природы вокруг меня, шепоток ветра среди деревьев. Я смотрю на записку Акселя, вожу большим пальцем по одинокой букве А. Затем складываю её пополам и убираю в маленький кармашек свитера, прямо у моего сердца.

Глава 4. Аксель

Плейлист: Cage The Elephant — Social Cues

Какого чёрта я наделал?

«Останься здесь на ночь». Я просто… выпалил это, и это так не похоже на меня, а потом… будто я неясно выразился… я повторил это в проклятой записке.

С моим номером телефона.

Чтоб мне провалиться.

Я будто сделался одержимым, отвозя её в дом, говоря ей остаться, черкая эту записку, тогда как на деле я хочу, чтобы Руни была как можно дальше от меня. Потому что на протяжении двух лет, что я скрывал влечение к ней, это было возможно посредством лишь одного метода: дистанция.

И что я делаю, когда она вваливается в мою жизнь? Я приглашаю её остаться на ночь, бл*дь.

Гениально, Аксель. Просто гениально.

Лучшее, что я сейчас могу сделать — это не попадаться на глаза, и именно этим я занимаюсь. Не то чтобы это особо помогало. Я всё равно чувствую её запах, мягкий и умиротворённый, как луг в сумерках, где цветы покачиваются на ветерке. Большинство парфюмов такие удушающе сильные, что вызывают у меня головную боль. Но этот был таким… успокаивающим. Интересно, может, это просто запах её кожи и волос.

Но задаваться такими вопросами опасно. Потому что потом я представляю, как утыкаюсь носом в мягкие, тёплые, сладкие местечки тела Руни и вдыхаю её. А этому не бывать.

Никогда.

Я прибавляю темп, и каждый шаг создаёт больше расстояния между нами, хотя я знаю, что это бесполезно. Я до сих пор чую её успокаивающий запах, до сих пор чувствую её мягкое тело, прислонившееся к моему, пока я удерживал нас над лестницами. Её груди, прижавшиеся к моей груди. Тепло её ладоней, заклеймившее мою кожу.

— Бл*дь, — я ударяю по сорняку палкой, которую держал в ладони, затем выбрасываю палку.

Мои шаги быстро преодолевают расстояние, пока я начинаю пересекать небольшое футбольное поле за шалашом, ставшее домом для бесконечного множества семейных игр.