С тобой нельзя

– Что ты, блядь, творишь, Алёнка? – выдыхает мне в губы.

– Не знаю, не знаю, – тараторю еле слышно, – я просто, просто ты… Я тебя люблю. Так давно люблю.

Признание слетает с губ легко, только вот внутри я этой легкости не чувствую, натянута как струна. Что-то жалобно скулю Моту в щеку и чувствую, как его ладони смыкаются на моей талии.

Низ живота простреливает жаром, и я крепче стискиваю бедра.

Вентиляция легких нулевая. Я не дышу. Замираю, впитывая в себя каждое прикосновение, взгляд, слово…

Наконец-то решаюсь открыть глаза. Мы сталкиваемся взглядами, но лучше бы этого не делали, потому что, как только это происходит, Мот яростно тянет меня на себя и проталкивает свой язык мне в рот. Целует уже по-взрослому.

Его руки шарят по моей спине, ниже, сжимают ягодицы сначала поверх платья, пока подол не задирается до талии. Не сам, Мот к этому прикладывает руку, конечно.

– Какого хрена? Какого, сука, хрена?! – Шумаков эмоционирует, толкает меня к стенке, в которую я влетаю спиной, и тут же присасывается к шее. Покрывает поцелуями и снова ловит губы.

Трогает. Жадно. Яростно. Я понятия не имела, что так бывает. Не представляла, насколько это прекрасно. До удушения стыдно, потому что где-то там, в доме, ходит его девушка.

Чувствую себя шлюхой. Дрянной девкой. Но остановить это безумие уже не могу. Нет!

– Иса меня убьет, – бормочет Мот, а сам уже снимает с меня платье.

– Вадик не узнает. Я не расскажу. Никогда, – трясу головой, прекрасно понимая, в какую пропасть мы сейчас летим. – Слышишь? Я хочу… Хочу тебя…

Хочу, чтобы мой первый раз был с тобой. И плевать, как это выглядит. Плевать, что будет дальше. Ты уедешь, женишься, и мы никогда больше с тобой не увидимся. Я очень хочу сказать ему все это в лицо, но не решаюсь. Только постанываю и закатываю глаза от ощущения наполненности, потому что Мот уже входит в меня пальцами.

– Мот? Матвей! Ты где?

Голос Карины где-то в коридоре отрезвляет. Я слышу стук ее каблуков и, кажется, слышу даже, как она дышит.

Глава 2

Я не успеваю сориентироваться, лишь почувствовать холод. Все внутренности леденеют от страха, а Шумаков в этот момент отлепляет меня от стены и прижимает к двери. Она открывается вовнутрь. Мы создаем сопротивление. Слышу, как дергается ручка, как Карина что-то говорит. Потом матерится, снова зовет Мота. Мота, пальцы которого продолжают трахать меня в это время!

Ему даже не пришлось ничего делать особо, когда его рука оказалась в моих трусах, они уже были насквозь мокрые.

Боже, как стыдно. Снова заливает краской и жаром, только вот последний не имеет никакого отношения к Карине. Кусаю губы, чтобы не проронить ни стона, а когда Мот накрывает их поцелуем, до конца теряю контроль, забывая обо всем.

Его пальцы входят в меня то тягуче медленно, то запредельно быстро. Этот контраст распаляет лишь сильней. Я мечусь в его руках, полностью теряя связь с Землей.

Сейчас есть только Матвей. Только он.

Представляю, как он будет делать со мной то же самое, но только своим членом, и, кажется, теку еще больше.

Озабоченная девственница!

Стоны так и вертятся на языке, я с трудом их подавляю, просто не представляя, как можно молчать в такой момент? Как?

Движения становятся все ритмичней, Мот задевает большим пальцем клитор, надавливает, делает пару круговых движений. Снова и снова, пока я не кончаю.

Ярко. Мощно. Это впервые происходит не от моих пальцев. Ощущения совершенно иные. Тело содрогается, а мозг впадает в эндорфиновую кому. Мои ноги подкашиваются, тело покрывается испариной и становится липким. Чувствую, что силы на исходе. Физически я выжата, а впереди меня ждут моральные муки …

Как я до такого докатилась? Это ведь та самая грань, которую нельзя переступать. Табу! Лезть в чужие отношения нельзя. Противозаконно просто. Но разве это меня сейчас волнует?

Дыхание снова сбивается, перед глазами искры.

Я жадно ловлю дыхание Матвея, а он обсасывает мою нижнюю губу. Толкается каменной эрекцией между моих ног. Пошло, но до жути сексуально.

Приподнимает меня над полом, втягивает губами мой сосок, лижет острие вершинки, издавая урчащий звук удовольствия. Ему все это тоже безумно нравится. Перебираю пальцами его темные волосы, глажу, целую в висок.

Матвей топит меня в наслаждении раз за разом.

Мы оба затаились. Трогаем друг друга молча. Целуемся, одурманенные моментом, пока Карина продолжает звать Матвея за стенкой. Нас разделяет дверь, которая даже не закрыта. Шумаков просто подпер ее мной, а я даже не возразила. Только крепче к нему прилипла.

– Шумаков, блин! Куда ты делся, зараза, – злобно бормочет Карина, видимо снова проходя мимо двери.

Мот медленно облизывает пальцы, которыми меня трахал, пока я завороженно за ним наблюдаю, и, кажется, именно в этот момент прихожу в себя. Вижу нас со стороны, и меня заливает стыд. Накрывает плотной, массивной волной, прибивая к берегу под названием разочарование.

Я в себе разочаровываюсь. Становлюсь себе безумно противной.

Как я вообще до такого додумалась? Как могла…