С тобой - но без тебя. Жизнь пополам

Три сообщения, и все – от Стаса. Хотя Мария и позвонила ему, едва приехала в Москву, Стас писал ей снова и снова, «Малышка моя! Ты только уехала, а я уже скучаю…». Девушка торопливо написала ему ответ, улыбнувшись самой себе и вспомнив, как вот точно также строчила сообщения целыми десятками, когда принадлежала полностью и безраздельно – Сергею. Внутри пробежал неприятный холодок от осознания того, что сейчас она принадлежит – Стасу, а в Москву приехала с Сергеем, но пронзившая тут же всё тело дрожь от предвкушения ночи рядом с Хозяином затмила сознание…

Сергей, едва они переступили порог гостиничного номера, с ходу озвучил девушке целый ряд провинностей, совершённых ею за последнюю неделю. Не перезвонила в означенный час. Отправила всего семь, вместо тридцати, сообщений за день. Позволила себе нотки дерзости в разговоре с Хозяином… Список был пугающе длинным, и Мария, едва разувшись, опустилась на колени перед Сергеем, твердя одними губами еле слышное «простите, Хозяин…». А он, негромко озвучивая все промахи Марии, неспешно снимал кожаную куртку, ботинки, шагал по комнате в поисках стакана и проверяя содержимое холодильника…

Мария, замерев на пороге, не решалась двинуться с места и так и продолжала стоять на коленях.

Найдя в холодильнике бутылку минеральной воды, Сергей присел на край широкой кровати и негромко произнёс:

- Ко мне.

Мария послушно проползла на коленях в комнату и выпрямилась перед ним, опустив глаза. Сергей провёл пальцами, тыльной их стороной, по щеке девушки:

- Соскучилась?

- Очень… - выдохнула Мария, и добавила, - Хозяин… - чувствуя, как внутри разливается тёплая волна возбуждения от одного этого слова, произнесённого вслух…

Сегодня Сергей наказывал свою рабыню, словно в последний раз: особенно изощрённо, с каким-то упоением наслаждаясь её протяжными стонами и короткими вскриками от резкой боли, причиняемой стеком или флоггером. Каждый раз, выбивая из девушки стон или крик, Сергей клялся, что это – в последний раз, и теперь он будет наказывать Марию самой мучительной пыткой – лишением оргазма или тишиной – когда она будет писать по сотне сообщений в день, а он в ответ не будет слать ни слова. Клялся, и снова шлёпал по гладко выбритой промежности хвостиками флоггера, бил стеком по самым пяточкам девушки, связанной и обездвиженной: он знал, эта боль – самая сильная, и вытерпеть её очень сложно, не разорвав туго стянутых верёвок по телу. Знал, поэтому бил в полсилы: Марие и этого было достаточно, она никогда не была поклонницей острой боли…

А потом всё же дал ей испытать оргазм – позволил сесть на ногу, на самую ступню, и чуть шевелил внутри промокшей насквозь промежности большим пальцем, срывая всё новые стоны с губ девушки, пока она не забилась в бурном экстазе, и не упала, обессилев, на пол, соскользнув с его ступни.

- Ничего не забыла? – коварно-ласково спросил Сергей, не давая девушке даже отдышаться. Мария тут же склонилась над его пальцами ног, влажными от её смазки, и принялась облизывать, посасывая и слегка причмокивая, каждый палец…

Закрыв глаза, Мария ощущала дрожь во всём теле, переживая эти мгновения и наслаждаясь ими: ей предстояло ещё два дня, всего два коротких дня её рабства, и она хотела напиться сполна ощущениями, наполниться на долгие месяцы, потому что какое-то шестое чувство не давало покоя девушке: Стас, кажется, добился своего, и у них скоро будет ребёнок…

Хотя ничего еще наверняка Мария и не знала, но на прямой вопрос Сергея там, в поезде, прямо ответить не смогла. Отчасти ещё и из-за этого все три дня Сергей сдерживал себя, дабы не навредить возможной беременности, и привычный секс заменил альтернативным – благо вариантов была целая масса, и все они доставляли удовольствие и радость обоим…

Вернувшись в Питер, Мария с явным сожалением сняла с шеи свой ошейник, запрятав его на самое дно сумки, и, благодарно посмотрев Сергею в глаза, торопливо вышла из вагона: на перроне её уже встречал Стас…

А через две недели сомнений у девушки уже не осталось: она была беременна. Выйдя из ванной ранним утром, она забралась под одеяло к спящему ещё Стасу и крепко прижалась к нему, нежно целуя:

- Просыпайся, папочка!… – зашептала она, ласкаясь и зацеловывая мужа. Стас, бормоча что-то сквозь сон и не понимая ещё, что ему шепчет Мария, кутался в одеяло, надеясь поспать чуть подольше. Но вдруг слова жены пробрались в его сознание, и он широко открыл глаза:

- Что ты сказала? – чуть дрогнувшим голосом проговорил он, чувствуя, как на глазах выступают слёзы.

- Ты скоро станешь – папой! – прошептала Мария, глядя на него искрящимися от счастья глазами, чувствуя приятное тепло, разливающееся у неё внутри.

Стас рассмеялся так громко и искренне, радостно прижимая девушку крепко-крепко к себе, что она начала даже отбиваться, рассмеявшись в ответ и в шутку ругаясь на него, что ещё немного – и он раздавит и её саму, и будущего малыша.

… Вторым, кто узнал радостную новость, был, естественно, Сергей. Получив сообщение, он тут же перезвонил Марии – она ехала в это время в клинику, сегодня у неё была первая смена.