С тобой, но без тебя

Выпив уже четвертую по счету чашечку эспрессо, Слава посмотрел в сторону двери, где только что переливчато зазвенели колокольчики, извещая персонал о новом клиенте.

— Паршиво выглядишь, — усмехнулся Артемьев Александр и пожал руку Каминского.

— Не могу сказать того же, — улыбнулся в ответ Слава.

Присев за стол, Саша попросил официантку принести ему черный кофе без сахара и сосредоточил все свое внимание на Каминском, который ковырялся вилкой в листьях салата.

— Я слышал, что ты осел в Ярославле, — начал издалека Артемьев, сверля своего собеседника цепким взглядом.

— Есть такое дело, — не стал отрицать он и, отложив столовый прибор, закинул руку на спинку диванчика.

Мужчины скрестились в немом поединке. Никто не хотел первым заводить разговор о причине, из-за которой они собственно и встретились.

— Как она? — отступив, поинтересовался Саша. Обида на Ксану за ее поступок не прошла, но желание услышать, что с сестрой все в порядке, оказалось сильнее.

За прошедшие шесть месяцев, Артемьев Александр уже успел сформировать четкий план линчевания Ксюши, и оставалась самая малость — вернуть взбалмошную девицу домой. Вот тогда-то они и поговорят…

Слава действительно очень крепко задумался над вопросом. Хотелось дать четкий и правдивый ответ. Он помнил о своем обещании Ксении, но врать в глаза Саше не собирался. Каминский был уверен, что Артемьев, в отличие от сестры, не способен на глупые и безрассудные поступки. Он не сорвется и не поедет в Ярославль, чтобы притащить Ксюшу в Москву. Он не станет ограничивать ее в действиях, ибо она — взрослый человек и должна понимать к чему приводят те или иные решения принятые ею.

Будь это не так, Ксана бы уже через два дня после своего побега сидела у себя в комнате под домашним арестом.

«Вечер, парк, покрывало — в принципе Ксения в норме, — начал размышлять про себя Каминский. — Потом она узнает, чьи люди приставлены к ней — в бешенстве. «Только не останавливайся… Уже не смогу…» — а вот тут ей очень хорошо», — зло закончил свои размышления Слава и ответил сквозь зубы:

— Нормально.

— Хм… меня мучает подозрение, что именно из-за этого «нормально» ты сейчас здесь.

— У меня что, на лбу это написано, если уже второй человек говорит мне об этом? — раздраженно бросил Слава и, схватив нож, посмотрел на свое отражение в узкой полоске стали.

— То есть я прав, — произнес Саша немного разочарованный сестрой. Довести такого человека как Каминский — это надо уметь. Хотя… тут же речь идет о Ксюше, а для нее выбить почву из-под ног — дело пяти минут. — Она ни во что не вляпалась?

— Нет. — И тут Каминский не соврал. Дела Ярослава касались Ксюши косвенно, и волновать семейного Сашу своими подозрениями Слава не хотел. Решение увезти Ксану из города, если только запахнет жареным, было принято им уже давно, а с этим он справится и в одиночку.

— Ну хоть тут пронесло, — усмехнулся Артемьев и решил не подавать вида, что его мучают подозрения в правдивости слов собеседника. Четкий и быстрый ответ — это и наводило на мысль, что что-то нечисто. Но если Каминский решил оставить данную информацию при себе, значит, он точно знает, что делать.

Откуда и когда между этими мужчинами появилась такая уверенность друг в друге, оставалось непонятным.

Ответив на звонок мобильного телефона, Саша нахмурился:

— Леш, не части, я ничего не понимаю.

Резко поднявшись, он снял куртку с вешалки.

— В какой больнице? — спросил он и, махнув на прощание Каминскому рукой, почти бегом покинул кафе.

Наблюдая через окно, как спешно Саша садится в машину и как резко срывается с места, Слава мысленно пожелал удачи и, достав части телефона, собрал их воедино.

Экран замигал именем Ксюши. Отклонив звонок, Каминский положил мобильник на стол, но отвести взгляд от недавно звонившего аппарата так и не смог. Обида и злость — не лучшие советчики, Слава это понимал, потому и сбросил вызов.

Ему нужно время. Время чтобы успокоиться, принять и решить — сможет ли он и дальше относиться к Ксане, так же как и раньше.

— Она мне ничего не должна, — в который раз напомнил он сам себе. — Она свободная женщина.

Понимать-то это он понимал, вот только легче от этого не становилось.

Расплатившись по счету, Каминский, не надевая пальто, вышел из кафе и, сев за руль, поехал обратно в сторону Ярославля.

Он проветрился, немного успокоился и даже сделал хорошее дело: позволил Артемьеву спокойно вздохнуть.

— Я еду, — тихо проговорил он и покосился на соседнее сидение, где разрывался от вибрации телефон.

* * *

Перед самым въездом в город Слава остановился на обочине и настроился на последний рывок: доехать до офиса. Путь домой ему был заказан: одному там грустно, одиноко и как-то холодно.

Раньше он об этом не задумывался. Тишина в квартире всегда казалась ему успокаивающей и умиротворенной. Каминский привык находить спасение от всего в одиночестве. Но сейчас родные стены казались бы каменными плитами, давящими на него со всех сторон и не дающими спокойно глубоко вздохнуть.

Это ощущение загнанного зверя Слава почувствовал, когда ехал по трассе и решал куда поехать: в офис или же домой.