С тобой, но без тебя

Не особо нежно прижав девушку к холодильнику, Слава прикусил мочку ее уха и, услышав всхлип и оставляя влажный след от поцелуев, спустился к изгибу шеи. Поддерживая Ксюшу, он явственно ощущал, как дрожит ее тело, и подгибаются ноги. Подхватив ее на руки, он отнес ее в спальню и, уложив на кровать, навис над ней. Пожирая девушку взглядом, он расстегнул пуговицу и молнию ее брюк.

Ксана зажмурилась и затаила дыхание от переизбытка нахлынувших чувств.

Круговыми движениями Слава погладил плоский животик Ксении и, ловя взглядом все ее эмоции на лице начал медленно спускаться ниже. Минуя треугольник нижнего белья, он прикоснулся к влажному лону и услышал громкий вскрик удовольствия.

— Только не… — Ксана не договорила, поймав себя на каком-то дежавю.

— Что? Не останавливаться? — жестко поинтересовался Слава. Обида и злость снова вышли на передний план. — О, поверь мне детка, я уже не смогу.

Ксана дернулась под ним, как от удара плетью. Нажим пальцев стал сильнее, что приносило не удовольствие, а легкий дискомфорт. В уголках глаз уже начали собираться слезы — не от боли, а от осознания того, что Слава все знает. В один момент для Ксаны стало понятно его странное поведение: холодность, некая затаенная злость, обида.

— Остановись! — закричала она и оттолкнула от себя мужчину.

Каминский жестко усмехнулся, вытащил руку из трусиков девушки и, не отпуская ее взгляда, облизал средний палец, которым только что ласкал Ксюшу.

— Что такое детка? Или тебе больше по душе стонать под Султановым.

Ксюша насколько смогла, размахнулась и отвесила Славе пощечину. Он даже не поморщился, продолжая прожигать ее своими холодными глазами. Спрашивать откуда он знает, казалось еще той глупостью. Сбегать в такой горячий момент тоже не вариант. Оставалось одно — каяться, чего Ксения в своей жизни еще ни разу не делала.

Говорить в таком положении, то есть почти лежа на Ксюше, было не очень удобно, поэтому Слава перекатился на спину, но пролежав так не более пяти секунд сел. Зарывшись руками себе в волосы, он застонал, а точнее зарычал от сложившейся ситуации.

— Слав, — начала Ксюша, но замолчала, услышав его премилую просьбу.

— Заткнись. Ксень, вот сейчас тебе лучше всего тупо помолчать. Все равно умного сказать ничего не сможешь, так хоть не доводи до греха.

— Слав.

— Да что же ты за баба такая! — Вячеслав подорвался с кровати и заходил по комнате. — Что ты мне хочешь сказать? Что трахалась с Яром на днях? Расслабься, я уже знаю. Слышал, — выговаривал Слава. Тон его голоса звучал относительно спокойно, и только резкие движения выдавали все бешенство, бушующее у него внутри.

— И что теперь? — Ксана прикусила себе язык и напомнила своему второму «Я», что они решили не грубить, не хамить и, все в том же духе. Она села в кровати и подтянув ноги к груди, обняла их, прикрывая свою наготу.

— Да ничего, Ксюш, в том-то и дело, что ни-че-го, — по слогам произнес Вячеслав, падая в кресло. — Ты мне ничего не обещала, ты вольна в своих действиях. Я не могу обвинять тебя в том, что ты имеешь право прыгать из одной постели в другую. — Ксана скривилась, но против правды не поперла. — Но ты и меня пойми, — попросил Слава, — мне трудно принять тебя после… этого.

Просидев в полной и пугающей тишине порядка десяти минут, Ксана поднялась и, подойдя к Славе, забралась ему на колени. Он не оттолкнул, но и не обнял в ответ. Уткнувшись лицом ему в шею, Ксюша прошептала:

— Я и сейчас не могу тебе чего-то обещать, но я точно знаю одно, что хочу быть с тобой и только с тобой. Яр — это детская влюбленность, которая стала идеей фикс. — Начав говорить о Султанове, она отметила, как напрягся Слава. Обняв его, Ксюша продолжила: — Я не стану врать и говорить, что жалею о проведенной с ним ночи. Нет, это не так. Я рада, что переспала с ним… — Звук скрипнувших зубов дал Ксюше понять, что нужно переходить к главному. — … именно та ночь помогла мне понять, что никаких чувств у меня к нему нет. Он мне друг и не более. Как бы пафосно это не звучало, но мое сердце принадлежит тебе. Если бы ты не нашел меня, я бы все равно тебя не забыла. Ты самое светлое, что было в моей жизни. — Ксюша закрыла лицо ладошками. — Боже, что я несу? Что за «ванильная» фигня?!

Каминский начал тихо смеяться. Да, такого признания от Артемьевой Ксении он не ожидал. Он мог точно сказать, что больше ни разу в жизни Ксана не скажет ему этих слов — не в ее характере. Пока он пытался успокоиться, девушка, оскорбленная такой реакцией на свои слова начала бить его кулачками по груди и шипеть ругательства.

Схватив ее за запястья, Слава заставил Ксюшу посмотреть ему в глаза и без тени улыбки на лице серьезно произнес:

— Я тебя люблю.