С тобой (СИ)

- Я продала её за миллион. Представляешь, Алёнка стоит миллион рублей?! Даже квартира в Москве стоит четыре минимум. - Кристину затрясло от рыданий.

Александр сильнее сжал её руку и наклонился:

- Тихо, милая. Ты правильно всё сделала.

- Как люди могут быть такими низкими?

- Не все, солнышко. Мир полон хороших людей. Ты не должна терять веру.

Молодой человек рядом с ней, встал, и Александр сев на его место, обнял Кристину за плечи. Она уткнулась в его плечо, продолжая смотреть в окно на проплывающие мимо жёлтые деревья. Александр поглаживал её волосы, и это было так успокаивающе, как в детстве. Она зевнула. Сон подхватил измученную душу и увёл в свой мир.

- Нам выходить, солнышко.

Его рука сжала плечо.

- Я так хорошо спала, - Кристина, крепко держась за руку Александра, шла по проходу вагона. На площадке она прислонилась к нему, дожидаясь остановки поезда, а он обнял её обеими руками.

Они вышли из подземного перехода станции Ильинская к церкви из красного кирпича. Возле входа бормотала старушка с пластиковым стаканчиком: «Подайте Христа ради…» Александр бросил мелочь, старушка начала молиться вслух. Отпустив руку Кристины, Александр перекрестился.

- Я не могу верить. Не могу, - покачала головой Кристина. - Когда вокруг такое творится.

- Твоё время еще не пришло. Верить необязательно, если делаешь добрые дела. А ты делаешь.

Они проигнорировали автобус и пешком пошли по дороге, вдыхая осенний мокрый воздух и шурша листьями. Пошёл дождь, и Александр открыл зонт. Они никогда не ходили вместе под зонтом, и некоторое время приноравливались к шагам. Конечно, пришло воспоминание, как удобно было ходить с Витькой. Кристина отогнала его, глядя на суровый профиль мужчины, уверенно шагающего вперёд и ведущего её за собой. Да разве можно их сравнить? Мужчина и мальчишка… Нет, даже не мальчишка, ребёнок младше Алёнки. Она любила его. Ну и что ж? Это была разминка перед настоящей любовью. Она тихонько засмеялась.

- Тебе лучше?

- Да, - она прижалась к его руке, почти повисла на ней, уверенная, что он это выдержит, потому что намного сильнее её.

Они подошли к дому, замёрзшие и промокшие. Александр включил свет в гостиной, заглянул в холодильник. Вздохнул и закрыл его.

- Есть только яйца и вареники. Ещё не поздно поехать в ресторан.

- Нет, - Кристина обняла его сзади, прижавшись к спине. - Я не хочу видеть людей. Я в них разочарована. Только тебя.

- Хорошо. Могу съездить в магазин и купить еды.

- Не оставляй меня. Мне так холодно.

Он подвел её к креслу у камина, принёс шерстяной плед, в который она закуталась.

- Я разожгу камин и приготовлю яичницу.

Кристина смотрела пожиравшие поленья языки пламени и думала, что так же, как огонь, жизнь съедает нас, оставляя тлеющие головешки, которые превращаются в пепел. Одни дрова сгорают быстрее, другие дымят и сопротивляются дольше, постепенно сдаваясь. Она сказала об этом Александру.

- Когда я был в Чехии, то был в Костнице. Католический храм, интерьер которого выполнен из человеческих костей. Там есть кости бедных и богатых, знаменитых и неизвестных. Получается, что все мы превращаемся в груду костей или пепла, как ты сказала сейчас. Но зачем мы тогда живём? - его внимательные глаза остановились на лице Кристины.

- Ты скажи, я уже запуталась.

- Ради памяти, которая останется от наших добрых дел. Нас будут вспоминать, если мы оставим что-то после себя, кроме костей. И это не деньги и не дома. Это, может быть, книга, которую ты напишешь. Книга, прочтя которую у человека появятся силы бороться с судьбой.

- О, я бы хотела.

Александр забрал пустые тарелки и куда-то ушёл. В гостиной запахло гвоздикой и еще какими-то специями. Появился дразнящий запах. Кристина принюхалась. Глинтвейн? Александр вернулся с двумя бокалами на серебряном круглом подносе.

Кристина захлопала в ладоши:

- А мне можно?

- Один бокал, к тому же разбавленный, не повредит крепкому мальчишке.

- Ты меня имеешь в виду?

- Нет, того, кто у тебя внутри. Хотя когда ты водишь машину, я сомневаюсь, что ты девочка.

- Ты не видел меня на мотоцикле. А ещё я прыгала со скалы, с которой некоторые разбились.

- Поросёнок. Ты уже была беременна.

- Совсем чуть-чуть. И я не знала об этом.

- Теперь ты знаешь и должна беречь себя, а не расстраиваться из-за того, что кто-то не соответствует твоим стандартам. Или ты ещё любишь его? – Александр сурово сдвинул брови.

- Кого, ревнивец?

- Витьку или Никиту? – его голубые глаза смеялись. – Никиту или Витьку? Или обоих? - Отблески пламени играли в бокалах, делая их пунцовыми.

- А ты любишь Надежду?

- Запрещённый прием, но я сам виноват. Вопросы сняты, обвинения забыты.

- Я люблю только тебя, - сказала Кристина и, отбросив плед, перебралась к нему на колени. – Он поцеловал её в губы, подал бокал.

- За любовь!

- За любовь!

Раздался хрустальный звон. Кристина сделала глоток и зажмурилась.

- Никогда не пила такого вкусного глинтвейна.

- Вообще-то сегодня я собирался пить шампанское. И планировал устроить праздник, который придётся отложить.

- Отложить праздник? А что сегодня такое?