С тобой...в темноте

- И что же я надумываю? – Как можно спокойнее произнес я, хотя внутри у меня все начало клокотать.

- Это я должен у тебя спросить. – Мы перекидывались фразами как мячиками для пинг-понга. Интересно, надолго нам хватит «олимпийского» спокойствия?

- У тебя паранойя! – В конечном счете, разозлился я. – Я действительно много чего передумываю в течение дня, но лишь потому, что все о чем-то думают. Это особенность нашего мозга. – Я пытался все свести к невинной шутке. – О тебе я думал только однажды. – Я задумался. – Миллер как-то сказал, что у тебя не совсем все гладко с отцом. – Патрик нахмурился. На его высоком лбу пролегла вертикальная морщинка. Этим он напомнил мне брата. – У меня в свое время со своим тоже были неприятности. – Я сглотнул колючую слюну. – И я…просто провел аналогию.

- Да ты даже не можешь представить, как мне с ним живется? – Зло усмехнулся Патрик. Я в ответ тоже усмехнулся, только усмешка вышла совсем уж горькой.

- Я бы на твоём месте так не говорил. – Предупредил я.

- Да ты что? – Патрик готов был врезать мне, но вокруг было слишком много народа. – Но ты не на моём месте, а я не на твоем! – Всё! Этот парень меня окончательно разозлил. Я сам не заметил, как взбесился.

- А знаешь, тебе повезло! – Я с трудом сдерживался, дабы не перейти на крик. – Что ты не на моём месте. Кем бы ни был твой отец, пусть хоть трижды мерзавцем, но будь он вполовину таким же подонком как мой…. Я даже боюсь предположить последствия подобной ситуации. Да ну тебя! – Я махнул на него рукой и выскочил из раздевалки.

С тренировки я шел с Миллером. Он делился своими планами на будущее, рассказывая, что с детства мечтал стать программистом. Я признался, что сам бы хотел им стать. И тогда Миллер предложил мне приходить на курсы по программированию, на которые ходил сам.

Я шел, слушал его незамысловатую болтовню и не верил своим ушам. Неужели у меня, наконец, появился самый обыкновенный друг? И даже Уилсон не отравит мне удовольствие от этого удивительного события. Для меня, привыкшего вечера и выходные дни проводить в одиночестве это было необычно и…очень приятно. Моё лицо как всегда было серьёзным, но в душе я улыбался.

Глава V НА ГРАНИ БЕЗУМИЯ

«В твоих очах увидел ясно, чего искал так долго и напрасно». Миллер.

В субботу я как обычно с утра помогал брату в магазине. Около девяти он отвёз меня в Ньюпорт и оставил одного до трёх часов. Посетителей было совсем немного, поэтому я спокойно читал газету и пил какао. Всё шло хорошо до тех пор, пока я не услышал знакомый голос.

Я поднял голову. Патрик Уилсон вместе с отцом и девочкой, скорее всего его сестрой, присматривались к одной из витрин, на которой была выставлены сувениры с символикой острова. Роберт Уилсон (я понял, что это он, по одному из плакатов) при этом слишком громко говорил, но я не прислушивался к его словам, а Патрик слушал с непроницаемым холодным взглядом. Я опустил глаза обратно в газету и отхлебнул горячего какао.

Тишина. Затем громкие отчетливые слова « да отстань ты!» Я поднимаю голову. Патрик стоит уже возле другой витрины. Его губы подрагивают от негодования. Руки засунуты в карманы дорогих брюк. Кожаная куртка расстегнута, из-под неё проглядывает модный полосатый свитер. Достойная копия самого губернатора.

Роберт широкими шагами подходит к нему. Хватает рукой Патрика в области локтя и дергает на себя. Патрик вырывается. Бросает «отвяжись». Отец что-то шипит ему. Снова хватает за локоть. И снова Патрик вырывает руку.

Я слышу нечто вроде «ты меня позоришь» и «а мне какое дело».

- Быстро в машину! – Командует Роберт, но Патрик его не слушается. Вместо того чтобы выйти он отскакивает от отца и с вызовом глядит на него бросая «а ты заставь».

- Только вернись домой! – Роберт кивает дочери следовать за ним и, больше не обращая внимания на сына, выходит из магазина, при этом с силой захлопнув дверь. Если бы не специальный замедлитель, он бы вынес нам все стёкла. Хорош губернатор!

Я продолжаю пялиться на Патрика, когда он поворачивается ко мне и рычит «ну что тебе!».

Я вздрогнул от неожиданности и Уилсона это рассмешило.

- Ты такой чудной, Росс! – Усмехнулся он.

- Сам ты чудной! – Огрызнулся я.

- Торгуешь, значит? – Он манерно осмотрелся вокруг и снова повернулся ко мне. – И как бизнес? Процветает?

Я мог бы съязвить и сказать, что всё просто класс, но я не стал ехидничать и, вздохнув, признался, что «сегодня не очень».

- Да. – Согласился Уилсон. – Сегодня и, правда, не очень.

Мы говорили каждый о своём.

Недолго потоптавшись около одной из витрин, поморщившись и негромко шмыгнув носом, Уилсон подошел ко мне. Я подал ему через прилавок табурет. Он взял его с заметным удивлением и неприкрытой радостью во взгляде. Устроился с другой стороны почти напротив меня. Я протянул ему кружку горячего какао, и он не отказался.

Видок у него был еще тот. Расстроенный, понурый, не в первый раз поцапался с отцом и тот опять не поддержал единственного сына.