С тобой...в темноте

Он ни слова не сказал, но и не отвернулся. Только глубоко вздохнул и продолжал рассматривать меня, но не навязчиво или нахально, а с любопытством. Словно что-то увиденное поразило его настолько, что он просто забыл отвернуться в последний момент. Затем он посмотрел на мои руки. Моргнул.

Я быстро высыпала содержимое синего пакетика в так удачно стоявший на столе стакан и залила водой.

- На, выпей! - Протянула ему стакан с раствором. Парень поднял на меня глаза. На несколько секунд моё лицо отразилось в его зрачках. На его губах появилось слабое подобие улыбки, но в туже секунду глаза погасли. Парня всего передернуло. Он словно отогнал неприятные воспоминания. На лице промелькнуло страдание.

В чём же дело? Мои ровесники вели себя куда более раскованно, а этот незнакомец разительно на них не походил. И он боялся пить то, что я ему предлагала.

- Это адсорбент. Помогает от тошноты. – Пояснила я и, взяв его руку со стаканом, помогла ему поднести её ко рту. Его рука тряслась настолько, что мы едва не расплескали лекарство».

Я начал читать ее дневник….

Это так увлекательно. Не знал, что Селин подробно записывала все этапы нашего знакомства. До этого момента записи в дневнике были редкие. И она так часто пишет о любви ко мне. И я ей благодарен за любовь и понимание, что она мне дарила….

Итак, чем же все закончилось.

После той ночи у матери в Страсбурге, отношения наши начали налаживаться. Страхи мои со временем угасали, а потом и совсем пропали. В интимном плане мы идеально подошли друг другу. Дарили друг другу великое наслаждение и все такое.

Школу я окончил неплохо. Поступил в колледж на программиста. Кстати, Томас присоединился ко мне. Каждый выходной мы проводили на Уайте в обществе наших милых дам. После окончания школы они присоединились к нам, и мы все вчетвером устроились в доме покойной тетушки Грейс.

После нескольких курсов химиотерапии у Селин наступила стабилизация процесса. Мы радовались с ней как дети.

Дженни на тот момент уже рассталась с Родом и крутила шашни с кем-то еще.

Губернатору все же удалось развести Патрика и Бекки. Правда, он уже не губернатор, но какая разница. Зато теперь Бекки все время грустная и молчаливая. Похоже, она любила его по-настоящему.

Габриела часто навещает нас, даже гостила в течение месяца у Эйдена. Мы тоже гостим у нее, но реже.

Мы с Томасом окончили колледж. Теперь работаем в одной фирме. Мы хорошие приятели.

Ах да! Забыл рассказать еще об одном чуде. У меня есть дочь. У нас с Селин. Точнее теперь только у меня.

Мы узнали об этом чуде в день получения моего диплома. Безумно радовались. И через несколько недель официально оформили наши отношения.

Я помню, как встал на одно колено и официально предложил ей стать моей женой. Селин растрогалась настолько, что не смогла произнести ни слова, только из глаз ее текли слезы.

- Любимый мой.

Эти ее слова настолько запали мне в душу. Она обняла меня, и мы поцеловались.

В день регистрации на ней было длинное белое платье. Такое, о котором она мечтала еще в детстве. Только Томас и Сара присутствовали на закрытой церемонии и искренне радовались за нас.

Но беременность протекала очень тяжело. Обострилось заболевание. Селин с каждым днем чувствовала себя все хуже, но прерывать беременность отказывалась.

Тогда я уже понял, что теряю ее. Но молчал. Потому что внутри нее был мой малыш, которого мы любили как сумасшедшие. Во время родов я был рядом и видел нашу малышку в самый важный для нее момент – рождение.

А потом мы держали ее на руках и плакали от счастья.

Селин больше не вернулась домой из больницы. Последние шесть месяцев своей жизни она провела в мучительной борьбе со смертью.

Ради нас.

Ради дочери.

Но проиграла.

А почти перед самым концом, она призналась мне, что давно знала, что скоро умрет. Поэтому и решилась на такой отчаянный поступок как рождение ребенка. Образование, которое росло у нее в голове, оказалось злокачественным и оно продолжало расти. Каждый день.