С тобою рядом

- Атака, неимоверный натиск начинается нами в лоб. Глухая снежная бездна!.. И все вдруг загорается. Пулеметы, автоматы... Частые посвисты пуль над головами фрицев... Тогда ракеты... Снова... И вдруг двести пятьдесят здоровых голосов... Ур-ра!.. Чтоб у немецких солдат аж барабанные перепонки полопались... От крика нашего "ура" весь гарнизон сбегается в эту сторону... Тогда начинает первый - двести пятьдесят человек - фланг... Горбатый мост начинает - и немцы оглушены, поражены, растеряны. Они ничего не понимают...

Микола Вихорь говорил, все больше увлекаясь своим планом и увлекая подчиненных, которые тесно обступили стол с картой. В большинстве это была молодежь комсомольского возраста со своевольными чубами, которые выбивались то из-под кепок, либо меховых шапок, или даже из-под шляп, подвязанных, чтоб не сорвал ветер, легкими тесемками под подбородком. Каждый партизан вихоревского отряда непременно чем-нибудь да выделялся в одежде от своих товарищей. Только одно было неизменно обязательным для каждого вихоревца - это красная звездочка, и ее носили не на головном уборе, а на левой стороне груди, как заслуженные герои носят ордена. В свой отряд Микола Вихорь принимал в большинстве таких людей, которые приходили к нему, убив гитлеровца или полицая. Винтовки и автоматы у вихоревцев были только немецкие, добытые либо в боях, либо украденные в немецких гарнизонах и переправленные в отряд связными из города. И еще об одном очень старался Микола Вихорь, исходя из соображений, понятных ему одному: чтоб люди в нужный момент и в нужных местах говорили, что у него в отряде не сто пятьдесят, а не меньше как полторы тысячи! Для этого во время ночных рейдов он по два, а то и по три раза проезжал через одну и ту же деревню в одном и том же направлении.

На железную дорогу он никогда вылазок не делал. Основной своей обязанностью считал очищать населенные пункты от немецких и полицейских гарнизонов и перехватывать автомашины с грузами или с живой силой на шоссе и просёлочных дорогах. За разномастность в одежде вихоревцев прозвали артистами, а их командира - "инспектором немецких гарнизонов".

Появление немецкого гарнизона в Левках, которые считались на его территории, Микола Вихорь принял как тяжкое оскорбление, на которое надо было немедленно ответить.

- Послушайте, товарищ Вихорь, - не сдержался Корницкий, - я немного наслышан про особенные порядки вашего отряда. Откуда же у вас вдруг чуть ли не целая тысяча человек?

Микола Вихорь удивленно посмотрел сперва на Корницкого, а потом на своих командиров. И только после догадался, что некоторые важные детали, хорошо известные ему, еще неизвестны Корницкому.

- Видите, Антон Софронович, у нас есть дополнительные резервы. Это, как говорится, для шумовых эффектов. Ну, не тысяча, так триста человек: мужчины и молодежь из Кожарина и из Осова. Все это подготовлено и переподготовлено. Они занимают по указанию партизан безопасные места в Тимошковом рву. - Тут Вихорь склонился над столом и показал Корницкому этот ров на карте. - Другая группа голосистых хлопцев размещается за насыпью шоссе. Взгляните сюда. Вот тут Левки со спиртзаводом, а тут шоссе... Вы проверяли подходы к заводу со стороны шоссе, товарищ Зезюля?

- Так точно, товарищ командир. Два часа назад там было все в порядке.

- Очень хорошо. Как вы, Антон Софронович, оцениваете наш план? В атаку пойдут только сто пятьдесят человек, а кричать "ура" будет полтысячи. Вот и все.

Тут Вихорь многозначительно посмотрел на своих подначальных и потом вопросительно уставился своим беспокойным взглядом на Корницкого.

Что-то юношески озорное было в хитро прищуренных глазах Миколы Вихоря. И Корницкий тихо проговорил:

- Выкладывайте свой план до конца, товарищ Вихорь.

- А что? - будто не понимая, невинно спросил командир отряда. - Разве я не обо всем сказал?

- Для меня этого мало, - умышленно сухо промолвил Корницкий. - Вы твердо уверены в успехе вашей операции? Какие для этого у вас есть еще основания?

Микола Вихорь не выдержал. То, что он сберегал как один из заветных замыслов своего плана, приходится теперь выкладывать этому требовательному человеку. Нагнувшись к уху Корницкого, Микола Вихорь прошептал:

- Десять наших отборных хлопцев-подпольщиков только и ждут в Левках сигнала...

- Это другое дело. Значит, вы твердо решили сегодня же прогнать этих головорезов из Левков?

- Так точно, Антон Софронович. Они без памяти полетят в город.

- А почему их совсем не уничтожить? Вы дорогу оставляете открытой?

- Открытой, Антон Софронович.

Корнйцкий встал. За ним следом вскочил, загремев автоматом об стену, и Мищка.

- Позови сюда Канифеева.

Мишка кинулся выполнять приказ своего командира.

И когда здоровенный, почти что выше всех в хате, Абдулла Канифеев строго отчеканил положенные в таком случае по уставу слова, Корницкий спросил:

- Осовское кладбище знаешь?

- Знаю, товарищ командир!

- Сейчас же занимай там позицию. И чтоб ни один гитлеровец не прошел там живой. Понял? Ни в Левки, ни из Левков!