С точки зрения Ганнибала. Пунические войны

В этом смысле разрушение Карфагена оказалось страшнее Герники. Семьсот лет пунийцы господствовали в Средиземном море, им подчинялись огромные территории на побережье. Это был великий народ моряков и торговцев. Его существование было прекращено насильственно.

Римляне — быть может, единственные за историю человечества, — доказали, что действительно можно уничтожить всех. Обычно угроза «всех не перевешаете» работала, но не в данном случае. По преданию, Карфаген горел семнадцать дней — одно это уже указывало на грандиозность данного события.

На то, чтобы стереть с лица земли Карфаген, у римлян ушло почти сто лет. Последняя война длилась всего три года, при этом двух первых лет, в общем-то, могло бы и не быть: тогда римской армией командовали бездарные люди, и Карфаген продолжал стоять как ни в чем не бывало. Чтобы повалить этого колосса, а потом нанести удар обессиленному, но все еще внушительному врагу, — для этого потребовался гений Сципиона Африканского-младшего.

В Риме, следует признать, тоже были ошеломлены столь невероятным результатом. Граждане спрашивали друг друга на улицах: «Неужели Карфаген действительно разрушен?»

Дело ведь даже не в том, что город сгорел. Что место, где он стоял, распахали и засеяли солью. А в том, что римляне быстро, оперативно и четко превратили независимую и мощную морскую державу в собственную провинцию. Торговля предполагает личную свободу, инициативу и некоторую аморфность. Римская провинция всегда структурирована и имеет четкую подчиненность. Другое дело, что внутри структуры можно разлагаться, предаваться излишествам или коррупции, но «римский панцирь» в любом случае остается твердым. То есть, организуя на месте Карфагенской державы свою провинцию, римляне полностью «перепахивали» не только землю, на которой стоял великий город, но весь уклад, весь строй, всю структуру жизни в этих краях. Теперь ничто карфагенское не могло бы здесь произрасти, ни из почвы, ни из социума.

Города, которые помогали Карфагену, также были разрушены, и их земли переданы союзникам Рима в последней войне.

Завершив разрушение Карфагена, Сципион принес внушительные жертвы Марсу, сжег осадные машины, оружие, устроил празднества, которые включали «звериную травлю» — точнее, зверям отдали на съедение римских перебежчиков и дезертиров (очевидно, не все из них успели покончить с собой и некоторые все-таки попали в плен). Видимо, это зрелище подняло дух римлянам, которые везде несли свет цивилизации, куда только ступала их нога. Сципион получил имя своего деда и отныне именовался Сципион Африканский Младший. В Риме его ожидал триумф.

Этот пышнейший триумф увенчал сто восемнадцать лет противостояния Рима и Карфагена. Отныне Римская республика господствовала в Средиземноморье безраздельно, от Гибралтара до Боспора.

За годы Пунических войн римляне организовали шесть новых провинций: Сицилию, Сардинию с Корсикой (227 год до н. э.), Бетику (197 год до н. э.), Ближнюю Испанию (197 год до н. э.), Македонию (146 год до н. э.) и, наконец, Африку — 146 год до н. э., год гибель Карфагена.

Для работы по созданию провинции Африка была организована комиссия из десяти человек. Столицей Африки стала

Утика. Щедрое вознаграждение получили сыновья Масиниссы из доли захваченных римлянами земель. На сей раз границы между своей территорией и Нумидией римляне обозначили предельно внятно. Если Карфагену они подложили «долгоиграющую свинью» в виде расплывчатого описания рубежей, то себя обезопасили от подобного рода «недопонимания». Границы эти, впрочем, не охранялись — римляне показывали свое доверие к нумидийцам. От диких африканских племен римскую провинцию будут оберегать верные нумидийские всадники.

Статус союзных городов получили те общины, которые помогали Риму в борьбе против Карфагена, в том числе Утика и Гадрумет. Впрочем, автономия там сохранялась только на уровне решения местных вопросов, а во всем остальном африканские союзные общины подчинялись Риму.

Африканские земли плодородны. Провинция Африка в будущем много веков была житницей Римской империи. Гай Юлий Цезарь впоследствии отдал проклятые земли, на которых стоял Карфаген, своим верным ветеранам, но это была уже совершенно другая история.

Рим ждало пятисотлетнее владычество над Средиземноморьем. Полтысячелетия монополярной цивилизации. Пять веков возвышения, величия, упадка и закономерной гибели.

* * *

Последнее, что оставалось от Карфагенского сообщества, вытравить оказалось сложнее всего — пунийский язык. Официальная документация римской провинции Африка велась на латыни, языком «высокой культуры» в театрах и литературе был греческий, таким образом финикийская письменность довольно быстро исчезла. Тем не менее пунийская речь оставалась разговорной у простонародья еще более полутысячелетия — разумеется, меняясь, развиваясь и многое заимствуя у римлян и греков.