С точки зрения Карфагена

Условная «Ливия», сиречь окрестности Карфагена и североафриканская линия берегов Средиземного моря от полуострова Киренаика до современного Танжера, за минувшие пять столетий были изучены финикийцами если не досконально, то достаточно подробно для того, чтобы с одного взгляда отличать разные регионы по конфигурации побережья, мысам, скалам и заливам. Берег освоен, настало время расширять проникновение в глубину материка.

Старинная финикийская схема, — торговые фактории без политического влияния на туземные племена, — в «имперской конфигурации» Нового Города не работала. Для действенного контроля за подчиненными территориями и народами, надзора за караванными путями, требуются крепости на доминирующих высотах.

Где крепость, там постоянное экономически эффективное население, гарнизон, собственное производство и торговля. Яркий пример сохранившийся до наших дней — алжирский город Константина, в древние времена носивший название Цирта, латинизированный вариант финикийского слова «карт», «город». Неприступные отвесные скалы с пригодными для застройки плоскими вершинами, глубокие каньоны — идеальное место для обороны. Недаром Цирту от карфагенян унаследовали нумидийцы, затем греки и римляне, а сам город благополучно существует уже более двух с половиной тысяч лет.

Подобных Константине «картов» по всей северо-западной Африке разбросаны десятки, особенно много их в современных Тунисе и Алжире — бывшие «выселки» Карт-Хадашта. Город Алжир, столица одноименного государства, тоже имеет финикийско-карфагенское происхождение, и тогда назывался Икосим.

О том, что Африка это не только Ливия и средиземноморское побережье, карфагенянам было отлично известно. Ценный груз доставлялся из отдаленных южных земель через Сахару, купцы рассказывали удивительные истории о бескрайних лесах и саваннах кишащих невиданным зверьем, загадочных негритянских племенах, чьи воины могучи и выносливы, россыпях золота и прочих бесчисленных чудесах.

Откровенного вранья, преувеличений и украшательств в байках караванщиков было не меньше половины, но рациональные умозаключения о неисчерпаемом богатстве юга можно было сделать по ассортименту привозимых товаров — звериные шкуры и слоновая кость, эбеновое дерево, перья страусов, благовония, мирра, драгоценные карбункулы, пряности, чернокожие рабы огромного роста и неимоверной силы.

Материальные доказательства изобильности неведомых стран за Сахарой имелись с переизбытком — одни только таможенные сборы в Лептисе Великом ежегодно приносили с бюджет десять талантов! Это не считая Сабраты, Замы, Утики, Гиппона и десятков иных транзитных пунктов!

Впрочем, у карфагенян были и научно-практические данные о неисследованной Африке.

Египетский владыка Нехо II, отлично знакомый нам по истории с не удавшейся военной экспедицией в помощь последнему ассирийскому царю Ашшур-Убаллиту II против вавилонянина Набопаласара, увлекался не только сражениями, но и географией. География — невероятно важная наука, способная указать любому уважающему себя фараону новые направления для торговли, завоеваний или поиска полезных ископаемых, с которыми в Египте отродясь было очень туго.

Геродот рассказывает, будто около 600 года до н.э. Нехо II призвал к себе финикиян, дав им указание выйти из Красного моря, плыть вдоль восточного берега Африки, миновать затем Мелькартовы (Геракловы) столпы и так вернуться в Египет. Постановка задачи указывает на очевидное: египтяне крепко подозревали, что Африка — гигантский полуостров, соединенный с Азией лишь узеньким Суэцким перешейком.

Возможно, не просто подозревали, а располагали твердой и проверенной информацией, основываясь на предыдущих морских походах, сведения о которых нам недоступны — папирус материал нестойкий, огромный массив летописей Древнего Египта был безвозвратно утерян уже ко временам Рима, не говоря про позднейшие эпохи. Вдруг придворные ученые мужи фараона раскопали в пыльных архивах нечто такое, что побудило Нехо II повторить изыскания пращуров?..

«...Финикияне вышли из Красного моря и затем поплыли по Южному. Осенью они приставали к берегу, и в какое бы место в Ливии ни попадали, всюду обрабатывали землю; затем дожидались жатвы, а после сбора урожая плыли дальше. Через два года на третий финикияне обогнули Геракловы Столпы и прибыли в Египет. По их рассказам (я-то этому не верю, пусть верит, кто хочет), во время плавания вокруг Ливии солнце оказывалось у них на правой стороне»[34].