С того дня и после. Срубленные зимой

Дом дрожал. Содрогался. Волны катились по ложбине‚ били в стены‚ как в корабль на мели‚ перекатывались через порог и заплескивались в окна. Они метались спросонья от стены к стене‚ а кругом бушевало необъятное море‚ ярые жгуты пластали небо‚ и где-то подкапливался беспощадный водяной вал. Разгонялся по спускам‚ набирал силу в ложбинах‚ матерел‚ вспучивался в оврагах‚ единым шлепком о стену сдернул дом с места и погнал в темноту‚ в ужас‚ в беспросветность.

– Пинечке... – шептал Шмуль в пугливом восторге. – Мы плывем... Вот мы уже и пираты‚ Пинечке!

Попискивали в подполе подмокшие хозяева. Вопили на крыше демоны-разрушители: "Ях! Я-ях!"‚ засвистывали по-разбойничьи в два пальца. Пират Шмуль – лихим капитаном – глядел вдаль из чердачного окна и кричал во мрак‚ в перехлест ветра и полоскание молний:

– Всех победим! Откатаем без жалости! В пух расчешем!..

– Не надо...

– На-ааа-адо!

Против стихии не попрешь.

Светало.

Пиратский корабль летел по волнам‚ безжалостный и разящий‚ и ветер в спину‚ брызги в лицо‚ песня в душе‚ – но что это за песня‚ кому она и зачем?..

Стоял трактир на пути – "Не проходи‚ голубчик!" Демоны задували дружно‚ насылая на него корабль. Пират Шмуль готовился к абордажу. Пинечке метался по палубе: не удержать и не отворотить.

Налетели. Ударили. Накренили.

Уходил под воду "Не проходи‚ голубчик!"‚ как уходит фрегат с глубинной пробоиной: неспеша и с достоинством. Суетился за стойкой хозяин‚ разливал‚ разбавлял‚ обсчитывал: "Дозвольте получить!.. Дозвольте обслужить!.." Мужик за столом сглатывал грехи без сдачи‚ рюмку за рюмкой‚ в винном потоплении – жизнь на горе! Орган наигрывал напоследок‚ нежно и завлекающе:

Извините‚ если стоны

Ваш нарушили покой.

Извините‚ если волны

Скроют труп мой под водой...

– Прыгайте! – взывал Пинечке. – Что же вы?..

– Мы счас... Мы мигом... Вот уж купцы понаедут с ярмарки! Осетрина в галантире! Фрикандо из телятины! Упоение с магикой!..

Были они – нет их.

Только пузырь взбулькнул-полопался.

9

Посреди степи‚ посреди молний‚ в кипении пены и бурунов стоял несокрушимый Яшка Хренов по горло в воде‚ ружье держал над головой‚ чтобы не замочило порох.

А они наплывали на него на волне риска‚ удачи‚ азарта‚ метили прямо в охраняемую зону.

Закричал. Предупредительно пальнул в воздух. Где там? Налетят и попортят.

Приложился к ружью и наповал.

Был Шмуль – нет Шмуля.

– Дышать... – шелестнул‚ – тоже не наше дело... Теперь вы... дышите за нас...

И отправился по пути отцов.

Тут уж и волны опали‚ будто от выстрела. Ветер утих от ужаса. Воды сошли, как не было.

Встал корабль на мели.

Пират Шмуль кровью истекал сквозь малую дырочку‚ и через ту дырочку нехотя и с трудом протискивалась наружу его душа. Зачем?.. Зачем вывели ее помимо желания из сверкающего небесного чертога‚ где пребывала она в неземной чистоте и наслаждалась сиянием Того‚ Чьим словом был создан мир? Для чего?.. Для чего поместили ее в зловонную каплю семени‚ зажали‚ ограничили‚ стеснили ребрами – не вздохнуть‚ послали в мир на грех‚ страдания и на муки? К чему?.. К чему вынудили ее терпеть это пахучее‚ волосатое‚ неприглядное тело со всеми его выделениями‚ которому не даны полеты‚ вспархивания-воспарения? А когда смирилась‚ наконец‚ и притерлась‚ свыклась‚ стерпелась и слюбилась‚ время расставаться по чьей-то неуемной дурости и выходить наружу‚ в пугающе просторный мир.

– Яша... – говорила душа‚ всхлипывая. – Зачем ты стрелял‚ Яша?..

– А чтобы розу не потоптали.

– Какая роза‚ Яша? Ее сто лет нет.

– Так что из этого? – отвечал Яшка Хренов. – Розы нет – приказ есть. Место неприкосновенное.

Перезарядил ружье и застыл на посту.

Пинечке распростерся над бездыханным телом. Демоны на крыше слюной исходили от восторга. Выползали хозяева из подпола‚ мокрые и дрожащие‚ глядели на мертвого Шмуля‚ ужасались содеянному.

– Это мы‚ – говорила‚ казнясь и каясь. – Это из-за нас.

– Нет! Добро не может убивать.

– Но вот же‚ вот!.. В каждом добре есть зло.

– В каждом зле есть добро. Дремлющее. Подмороженное. Потому и двери настежь. В теплоту. В сытость. В отогрев.

– Нет уж. Фигушки! Дом запру. Окна занавешу. Забором огорожусь. В подпол не полезу больше‚ никогда!..

Закружил поверху ворон на подмокших крыльях‚ глазом закосил в недоумении. Кто такие? Почему? Откуда?

– Ну и что же‚ что потоп‚ – сказал ему Яшка Хренов. – Караульный должен оставаться и назавтра‚ при любом потопе. Разводящий – непременно. Солдат на подмену. А остальные необязательны.

– Яша‚ – прокаркал ворон на это. – Не хвались завтрашним днем. Не полагайся на человека‚ Яша‚ даже на разводящего‚ ибо он ничто.

– Лети давай‚ – пугнул Хренов. – Свет не засти.

Ружье наставил и пороха подсыпал.

– Господи! – воззвал ворон в сердцах. – "Положивший предел водам"! Люди сии‚ – ну до коих же пор?.. Одно дуракам по разумению: на горе Ар-рарат растет кр-рупный виногр-рад. Порази их пузырями‚ Господи!

И полетел восвояси.

А где они‚ наши восвояси? А это уж кому как.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПО ПУТЯМ И СТРАХАМ

1

Небо нуждается в помощи человека.

Небо‚ да-да‚ небо!