С того дня и после. Срубленные зимой

– Вот он я‚ Господи. Весь тут.

Он уходил тих‚ покоен и чист‚ без смятения и непокорности‚ окутанный и утягиваемый туманом: шаг твердел‚ лик светлел‚ крылья расправлялись за спиной – белизна невозможная‚ а они жмурились.

Он погружался в туман‚ как в избавление‚ растворяясь в его молочности‚ но оглянулся – не удержался: жизнь оторвать только с кровью‚ оставив на душе и на теле рубцы вечного прощания.

А там пыхнуло на мгновение в тумане‚ просветилось‚ пронеслось кверху‚ наискосок‚ сладостным отозвалось звуком‚ восторженно и нараспев.

И нет его.

5

– Пинечке!

– Я готов.

Закон моря: каждая рыба и рыба в свой срок предстает пред Ливьятаном – ему на прокорм. Закон суши: каждый человек и человек в свой срок предстает пред Всевышним – Ему на суд.

Встал. Напрягся. Руки потянул перед собой.

– Вот он я‚ Господи. Я – Пинечке. В котором Ты пел. В котором перестал.

Собака глядела на него с обожанием. Кошка – с симпатией‚ превышающей кошачьи возможности. Петух без проявления чувств.

– Я жил в пушке‚ – говорил Пинечке‚ – и глядел из нее на мир. Я жил в радости и осмысленно и день впитывал губкой‚ до малой капельки. Я понимал: жизнь – это последний шанс стать счастливым. А Ты пел во мне‚ Ты одобрял и ободрял меня‚ и это было прекрасно...

Пинечке захлебнулся от волнения и замолчал‚ передыхая‚ а они ждали. Все ждали. Даже туман приостановил течение и вяло клубился на месте.

– Почему всё закончилось‚ ну‚ почему? И что тому причиной? И за что?.. Я долго шел к Тебе‚ чтобы задать этот вопрос‚ иначе зачем было идти? Я многое повидал на свете‚ очень многих‚ – к чему теперь спрашивать? Потерянные и дети потерянных: мы бежим‚ Господи‚ вслед за глазами своими‚ без смысла городим огороженное‚ без раздумий прорываем надорванное‚ и это про нас сказано: "Двора нет‚ а ворота уже поставил". Я прошел долгий путь‚ Господи‚ и теперь я понимаю: Ты не разучился петь‚ "Дарующий слух глухому". Это мы‚ наверное‚ разучились слушать. И внимать сказанному. Кожура – то же яблоко. Даже наряднее. Даже веселее. А когда насытился‚ какая разница‚ что ты жевал.

Пинечке изобразил на лице плач сквозь плач‚ и собака зарыдала‚ кошка заплакала‚ петух слезой изошел через сощуренный глаз‚ а в тумане застонало‚ загудело и заныло‚ откашливалось громами‚ отсмаркивалось градом‚ проливалось обильной росой. Когда все погоревали и успокоились‚ Пинечке продолжил:

– Слышал я и слышал не однажды: "Сотворив человека‚ Владыка Вселенной взял его за руку и повел по райским садам. "Погляди‚ – говорил Он. – Погляди‚ человек‚ как прекрасен мир‚ созданный для тебя. Береги его. Береги и помни: поврежденное тобой некому будет исправить".

Стало тихо. Так тихо‚ что они услышали плач новорожденного – там‚ вдалеке‚ за лесами-туманами. Чья-то жизнь проклюнулась в мире‚ чья-то душа: на добро или на зло. Кто-то покинул материнское убежище‚ место покоя и пропитания‚ и с плачем вышел наружу‚ в пугающе опасный мир. Ибо никто и никогда не выходил в мир со смехом.

– Я многого не прошу‚ Господи. Я не прошу у Тебя награды‚ да и к чему она? Ты же не дал нам понимания‚ что в мире является наградой‚ а что наказанием. Дай только одно. Позволь мне вернуться назад‚ в прежние времена‚ и провести оставшиеся годы среди своих. Надо жить? Будем жить. Мы постараемся. Мы что-нибудь еще подправим. Хоть где. Хоть чуточку. Дай это одно и мне достаточно.

И его тоже услышали.

– Пинечке‚ – сказал папа‚ строго и торжественно. – Велик Бог Израиля. Вернись в свои покои и поживи еще.

– Вернись‚ – сказала мама и всплакнула от радости. – В будущем году ты обнимешь сына.

– А они? – и показал на своих попутчиков.

– А мы? – спросили они без звука.

– Их нет‚ Пинечке. Давно уже нет. Как же ты не заметил?

Первым уходил петух.

Старел. Горбился. Плешивел. Терял окраску и перья. Подгибал ноги‚ валился на землю‚ тянул тощую лысую шею‚ глаза застилал покорно белесой пеленой.

За ним уходил пес.

Кашлял. Сипел. Отдыхивался немощными легкими. Раздувался боками. Сох носом и нечистой кожей. Немощно полз на пузе‚ в укрытие‚ подальше от посторонних глаз‚ и застывал распластанный и закоченевший.

Дольше всех продержалась кошка.

Топорщила назло ухо. Глаз щурила непримиримо. Ногу переставляла упрямо. Пасть разевала через силу. Но не мяукалось под конец. Не шагалось. Не поддавалось на немощные усилия. Тянуло беспощадно к земле‚ в землю‚ без остатка.

Рассыпались в прах‚ перемешались с прахом‚ унеслись ветром: как не были.

Пинечке всё увидел. С каждым попрощался. Каждому махнул вослед.

– Что теперь?

И папа ему ответил:

– А теперь иди. Иди‚ Пинечке‚ не оглядывайся.

Пинечке шагнул в прошлое...

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ УТЕШЕНИЕ В ПЕЧАЛИ

Что вам сказать на прощание?

Чем удивить-порадовать?

В прошлое путь короче‚ чем в будущее. В прошлое намного короче: путь натоптанный.