С третьей попытки

Виктор позвонил, как и в прошлый раз, внезапно, напугав и встревожив Анну Владимировну – чего ему еще надо? В двух словах сообщил, что он в городе и что нужно срочно встретиться: есть серьезный разговор. Встреча состоялась в тот же день. В полупустом зале большого продовольственного магазина – по всем правилам конспирации. Не похожий сам на себя Пескарь (дочерна загорелый, с усами – просто цыган какой-то, сходу и не узнаешь – в Кишиневе, он так не выглядел) нагрузил полную корзину разных консервов, коробок, пакетов и ждал ее у стеллажа с соусами и приправами, разглядывая какую-то яркую баночку, а когда она как бы случайно подошла, сунул ей в руку записку с адресом. Когда уже начало смеркаться, она пришла в квартиру на четвертом этаже уже знакомой нам девятиэтажки, и здесь они смогли обстоятельно поговорить. Как ни странно, их свидание вовсе не походило на долгожданную встречу не видевшихся целый год супругов – по крайней мере, так его описывала рассказчица. Мне не до того было – зачем приехал? чего хочет? – да и не было уже у меня к нему никаких чувств: перегорело всё – оставил бы меня в покое, и ничего мне больше не надо. Но и он – совсем не то, что в Кишиневе, – про чувства не вспоминал... Сумрачный был, нервный... Я решила, что он сильно опасается, что кто-нибудь его случайно встретит и узнает. Хотя он старался выходить из квартиры как можно реже – я по его просьбе даже приносила ему на неделе це­лую сумку продуктов – но всяко ведь может быть.

Таким образом, если верить словам вдовы, встреча свелась к деловому разговору. Причем содержание его было неожиданным и странным, особенно если учесть уже описанный эмоциональный фон. Если о любви и о том, чтобы не расставаться до гроба, не было и речи... (Кстати сказать, никто же не мог предвидеть, что одному из них до гроба осталось всего несколько дней, и Пескарь, надо полагать, собирался жить еще долго и вовсе не намеревался подводить жизненные итоги). Так вот, если чувства здесь не играли важной роли, то зачем им снова вступать в брак? Какой в этом смысл? А ведь, как мы знаем, именно об этом шел разговор. Опять же, жених отнюдь не предложил Анне Владимировне вторично свою руку и сердце и не замер в волнении, ожидая, каков будет ее ответ. О ее бракосочетании с гражданином Молдавии Штефаном Мунтяну он говорил, как о деле уже решенном, и ничуть, видимо, не сомневался, что противиться этому заключению брака она не будет. Речь шла о том, как это оформить, что надо сделать и какие документы для этого необходимы.