С третьей попытки

Подытоживая это краткое обсуждение, можно сказать, что экстраординарность описываемых событий и определенная занимательность сюжета не могут полностью компенсировать чисто литературные недостатки этой повести. Познакомившийся с ней человек – речь, конечно, о тех, кто никогда до тех пор не слышал о Пескаре или о его жене и не знает, кто это такие, – скорее всего не станет пересказывать ее далее. Что ему за дело до причудливых судеб неизвестных ему людей? Поэтому я и сказал, что у такой повести почти что не было шансов дойти до сведения слушателей, непосредственно не соприкасавшихся с ее героями и живущих, как я, на большом отдалении от места ее действия.

Но ведь дошла же. Через множество рассказчиков и через тысячи километров, отделяющих меня от того города, где происходили события. И это стало возможным, я считаю, только потому, что у этой – уже известной читателю – истории из жизни появилось небольшое, но существенно изменившее всю картинку дополнение. Всего лишь один факт, который был неизвестен во время расследования дела об убийстве Виктора Чебакова и о котором я еще не сообщил читателям. Дополненная этим – сни­мающим множество недоуменных вопросов – фактом конструкция нашей истории радикально изменилась: она стала внутренне связной и прозрачной, в ней появилась эстетическая завершенность. Можно сказать, что из разряда «вот оно как бывает в жизни», то есть почти что сплетен, интересных, главным образом, тем, кто знаком с их действующими лицами, она перешла в разряд современных быличек, зачастую не лишенных определенных литературных достоинств и интересных всякому, кого могут привлечь разнообразные занимательные истории. В том числе и поклонникам детективного жанра. Заинтересовала она и меня. Надеюсь, будет интересна и проницательному читателю.

Вышеупомянутый факт заключался в следующем:

Через три приблизительно месяца после того, как наша героиня покинула свое постоянное местожительство, до городского управления МВД по неким внутриведомственным каналам дошла любопытная информация. Один из работающих за рубежом источников[14] сообщил, что бывшая жительница описываемого города А.В.Чебакова подала (через некоего французского юриста) в одну из канадских нотариальных контор документы, подтверждающие ее права на получение наследства, оставленного гражданином Канады Джоном Чейбом, умершим весной прошлого года. На момент смерти покойному было уже далеко за семьдесят, последние годы он страдал неизлечимым заболеванием (что-то связанное с онкологией), и для близкого окружения Джона Чейба его кончина не стала неожиданностью. Однако старик не торопился сдавать позиции и чуть ли не до последних дней продолжал руководить принадлежавшей ему крупной фирмой. Отчасти это можно было объяснить тем, что семьи у Чейба не было, и он не имел возможности переложить свои обязанности на сына или зятя.

Для нашей истории важно, что во время оно сей канадский бизнесмен назывался Иваном Чебаковым и был родным старшим братом отца нашего героя. Из переданной источником справки было неясно, каким образом он оказался за границами СССР. Был ли он военнопленным, вывезенным в Германию рабочим или бежал на Запад, будучи пособником немецко-фашистских оккупантов и опасаясь справедливого возмездия, а может и просто, воспользовавшись случаем, переметнулся на другую сторону в надежде на лучшую жизнь – всё это осталось неизвестным. Как бы то ни было, но во время войны или сразу же после ее окончания он очутился за рубежом, и третья волна эмиграции вынесла его на канадский берег.

Не менее важно, что родной – как выяснилось – дядя известного нам Пескаря был весьма богатым человеком. Начавши с нуля (а что могло быть у эмигранта? разве что мешочек с золотыми колечками и зубными коронками, выдранными у замученных карателями жертв? но это вряд ли ему удалось бы провезти в Канаду), он шаг за шагом поднялся до очень высокого уровня благосостояния. Канадский дядюшка ока­зался очень удачливым дельцом – можно предполагать, что перешедшие нашему герою чебаковские гены и здесь проявили свое благотворное воздействие на деловую активность их носителей. Имевший некое химическое образование и более или менее ставший на ноги после прибытия в Канаду Чейб одним из первых наладил производство каких-то полимерных материалов, развернул его, разработал и запатентовал составы новых полимеров и, в конечном итоге, стал во главе успешно функционирующей и развивающейся фирмы, состоящей из нескольких производств, научно-исследователь­ской лаборатории, конструкторского бюро и прочих связанных общими задачами подразделений. «Микроимперия» Джона Чейба, в которой он был владельцем основного пакета акций, а следовательно, полноправным и бессменным руководителем, была никак не сравнима с владениями Пескаря и, по крайней мере, на два порядка превосходила их по масштабу. Согласно приводимым в справке сведениям, принадлежащие Чейбу активы оценивались суммой в размере от нескольких десятков до чуть ли не двух сотен миллионов долларов.