С царем в Тобольске. Воспоминания охранника Николая II

Как я рада, что, наконец, воинские поезда стали продвигаться быстрее! Уверяю тебя, «где есть желание, там есть и возможность», только не нужно слишком много поваров, чтоб не испортили супа. Только что получила телеграмму от Апраксина – мои маленькие поезда усердно работают в Луцке, Ровно, за Режицей в Тарнополе, в Трембовле – отделение Винницкого склада в Чернигове. Все полны благодарности; военные говорят, что они не могли бы обойтись без нас, благодарят Бога за то, что мы способствуем их успехам.

Да, ангел мой, мы можем примчаться к тебе, чтоб подбодрить тебя. Льет дождь. Эмма, ее отец и А. завтракали у нас. Вчерашний вечер провела в лазарете, сегодня остаюсь дома. Целую без конца и горячо люблю. Благослови тебя Боже!

Всецело

Твоя.

Ц. ставка. 4 июня 1916 г.

Мое любимое Солнышко!

Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо и очаровательные снимки. Поблагодари, пожалуйста, также Татьяну, Марию и Аню. Я был в восторге, получив такое количество снимков, и с удовольствием их рассматриваю. Только нечем их наклеивать. Не бойся насчет Михень и ее претензий. Алексеев принял Эттера очень холодно и оставил у себя бумаги, которые я от нее получил. При сем прилагаю ее письмо, которое ты можешь разорвать. Она прислала мне это Положение о всех своих учреждениях. Если ты находишь, что это дело Верх. Сов., то я тебе их верну. Алексеев говорит, что это также дело Красного Креста, хотя еще в большей степени многое относится к военному ведомству!

Ты спрашиваешь, приму ли я проф. Рейна; по-моему, не стоит, я заранее знаю все, что он мне скажет. Алек просил меня отложить это до окончания войны, и я согласился. Я не могу менять свое мнение каждые два месяца – это просто невыносимо!

Вчера полковник Киреев (из конвоя) сообщил мне, что Викт. Эр. тяжело ранен в ногу, один из молодых офицеров легко ранен, а молодой Шведов заболел тифом, так что в сотне не осталось сейчас ни одного офицера!

Я не могу понять, были ли они с Келлером или одни?

Пора кончать. Храни тебя Господь, моя милая женушка! Сердечно поздравляю со днем рождения Анастасии.

Нежно целую.

Навеки твой

Ники.

Ц. С. 5 июня 1916 г.

Душка, любимый мой!

Поздравляю тебя с днем рождения нашей маленькой девчурки, – подумай, ей уже 15 лет! Это как-то грустно даже – у нас нет больше маленьких!

Император Николай II (слева), министр двора граф В. Б. Фредерикс (в центре) и великий князь Николай Николаевич (справа). Сентябрь 1914 г.

Очень холодно, дождливая погода, всего 7–8 градусов; мы катались в теплых пальто, и Ольга зябла. От всей души благодарю за милое письмо. Я пришлю тебе еще другие снимки, как только получу. Право же, недопустимо, чтоб Михень вмешивалась в дела, совершенно ее не касающиеся, – она стремится слишком много захватить в свои руки; военные вопросы – не ее дело. Я огорчена за Рейна. Он прав, а Алек совершенно неправ, для меня это ясно. Аня только что уехала в Териоки повидаться со своей семьей и вернется во вторник днем. Она позабыла тебе сказать, что, по мнению нашего Друга, для нас хорошо, что Китченер погиб, так как позже он мог бы причинить вред России, и что нет беды в том, что вместе с ним погибли его бумаги. Видишь ли, Его всегда страшит Англия, какой она будет по окончании войны, когда начнутся мирные переговоры. Он находит, что Туманов превосходен на своем месте и совсем не помышляет об уходе и что он лучше Енгалычева. Я и не знала, что его собираются сменить.

Я просила батюшку отслужить благодарственный молебен, что он и исполнил после короткой, хорошей проповеди о наших успехах и о том, что Почаевский монастырь снова наш, и что Бог внял всеобщим молитвам и т. п.

Вчера вечером А. читала мне вслух, пока все были в лазарете. Анна Алекс. Коробчук родила дочь 3 дня тому назад, и я собираюсь ее завтра крестить. Сейчас должна отправить это письмо. Все мои мысли, страстная любовь, поцелуи, благословения и великая тоска устремлены к тебе, мой милый.

Навеки твоя

Женушка.

Милый Голубой Мальчик!

Только что получила прилагаемую телеграмму от 21 сибирского п. Бедный Выкрестов – мне страшно жаль его – это был такой милый человек, у него был георгиевский крест.

Ц. ставка. 5 июня 1916 г.

Моя дорогая!

Нежно благодарю за дорогое письмо. Я принимал Граббе, и он мне передал все твои поручения. Мне совсем некогда писать, такая досада!

Несколько дней тому назад мы с Алексеевым решили не наступать на севере, но напрячь все усилия немного южнее. Но, прошу тебя, никому об этом не говори, даже нашему Другу. Никто не должен об этом знать. Даже войска, расположенные на севере, продолжают думать, что они скоро пойдут в наступление, – и это поддерживает их дух. Демонстрации, и даже очень сильные, будут здесь продолжаться нарочно. К югу мы отправляем сильные подкрепления. Брусилов спокоен и тверд.

Вчера я нашел в нашем маленьком саду, к моему большому удивлению, два куста белой акации в цвету – посылаю тебе несколько цветков.

Сегодня погода немного теплее и лучше. Да, я совсем позабыл поздравить тебя со днем рождения Анастасии.

Да хранит тебя, мой ангел, и девочек Господь! Осыпаю твое милое личико горячими поцелуями.