S.U.H (СИ)

Отец продолжал буянить, крутясь по полу, а простой шестнадцатилетний мальчик смотрел на это и не знал, что делать. Он же просто ребенок, почему он должен решать такое огромное количество проблем сразу? Почему все эти проблемы свалились на его и плотно придавили своей задницей? Почему именно он?

А почему кто-то другой?

Укладывая отца на диван в его комнате, Фрэнк подумал, что алкоголизм у них, наверное, семейное.

Trick or Treat

Каждый человек особенный,

все люди – равные.

Утро четверга снова встретило жителей Атланты проливным дождем. Фрэнку казалось, что еще пара месяцев в этом неимоверно дождливом городе, и он возьмет себе псевдоним Спанч Боб, бросит школу и будет готовить крабсбургеры. Серьезно, на дне океана было не так мокро, как в этой Атланте.

Фрэнк натянул на голову капюшон, но его это все равно не спасло. Он промок до ниточки, и его правда можно было выжимать, как губку. Он взглянул на часы. Пять минут девятого. На улице еще даже не выключили фонари.

Почему в восемь утра буднего дня он шатался на улице? Потому что в кой-то веки ему нужно было ко второму уроку. Так почему же он тогда был на улице? Потому что папа, влетевший в комнату в семь тридцать, даже слушать ничего не захотел. А даже если бы захотел, ему бы помешали вопли матери, которая рвала и метала на кухне внизу. Таким образом, Фрэнк еще и без завтрака остался.

И вот он, шагая по мокрому асфальту и уже даже не пытаясь укрыться от ливня, прикидывал, каковы его шансы на смерть, если он прямо сейчас бросится под ту машину. Или под эту. Или вот под тот миленький джип.

Что-то внутри ему подсказывало, что это не может больше продолжаться. Да он и сам прекрасно это понимал, потому что серьезно, ну как можно терпеть то, что его выгоняют с утра на улицу и под дождь, и в воскресенье и с пустым желудком? Но если это все настолько ужасно и неправильно, почему же он тогда ничего не делал? Почему он терпел выходки родителей, почему позволял учителям и парням из школы подминать его под себя?

Оставаться на улице дальше было невозможно. Продрогший до костей, он быстрым шагом направился в сторону школы, глубже пихая руки в карманы джинсов, которые были такие же вымокшие как и легкая куртка и неприятно липли к ногам.

Почему он не мог заступиться за себя?

Из-за этого тупого ливня даже покурить было нельзя, поэтому злой от нехватки никотина Фрэнк сразу вошел в двери школы, не заглядывая на задний двор. Скинув с себя мокрую ветровку в раздевалке, он поднялся на третий этаж и уселся прямо на пол у теплой батареи. В коридорах было непривычно тихо, была середина первого урока и все сидели по своим кабинетам.

Он потянулся к своему портфелю и достал оттуда наушники. Больше ему делать было нечего, но у этой батареи на грязном полу все же было лучше, чем на улице. У этой батареи на грязном полу было лучше, чем дома. У этой батареи на грязном полу одинокому шестнадцатилетнему мальчику было гораздо лучше, чем где-либо вообще в этом холодном мире.

Он обхватил колени руками и опустил на них голову. В наушниках заиграла тихая «Yellow Raven».

Фрэнк не заметил, как просидел так до конца первого урока. Звонок прозвенел совершенно неожиданно, напугав его, и толпы учеников заполнили пустовавшие школьные коридоры. Все о чем-то оживленно разговаривали, смеялись, ребята носились с этажа на этаж, играя в догонялки и сбивая всех с ног.

Вторым уроком по расписанию была физкультура. Самый любимый, мать его, предмет. Но вспомнив, что там он увидит своего нового лохматого друга, Фрэнк, сам от себя не ожидая, невольно улыбнулся. Все-таки Уэй был чокнутым на всю голову, временами правда напоминал ненормальную куклу, но вместе с тем он был самым интересным человеком в этой школе, в этом городе, в этой жизни Фрэнка.

И в таком приподнятом настроении Фрэнк направился в раздевалку для мальчиков, но Джерарда он там не нашел. И даже когда прозвенел звонок на урок, Уэй не появился в спортивном зале. И это было так почему-то по-детски обидно – не видеть лохматую макушку среди остальных самых обычных голов.

Они играли в волейбол, что было довольно забавно, потому что мальчики на этот раз играли против девочек, и, конечно, выиграли у них с большим отрывом. Но даже это не смогло поднять настроение Фрэнка. Боже, он же уже не маленький, почему его так волнует пропажа куклы?

Фрэнк в этот день вообще не видел Джерарда в школе. Ни в столовой, ни в коридорах на перемене, никто не говорил о Джерарде, ни учителя, ни ученики, никто не думал о Джерарде, кроме Фрэнка, которого охватила невыносимая тоска по чему-то непонятному. Он так устал от своей серой жизни, что когда появился Уэй, такой веселый и сумасшедший, и растолкал его хоть немного, Фрэнку захотелось еще. Он не мог сам встать и просто сделать что-то ненормальное, ему нужен был Джерард, который всегда начинал первым и тянул с собой Фрэнка. Джерард – это что-то вроде катализатора. И этот катализатор не появился сегодня в школе, и Фрэнк продолжал тупо сидеть за партами и делать то, что ему не нравится, снова и снова.