С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города

Эндрю Соломон. Демон полуденный. Анатомия депрессии

«Мир постепенно становится другим. Более тусклым, более одномерным. Как будто ты смотришь на все это через иллюминатор подводной лодки. Все, что раньше не представляло сложности, — ориентироваться в пространстве, принимать решения, концентрироваться на каком-то деле, говорить с людьми — стало испытанием, тяжесть которого ощущаешь физически. Все, что раньше радовало и интриговало, — теряет всякий смысл».

Это отрывок из блога больной клинической депрессией. В свои 28 лет Аня — востребованный дизайнер и фотограф, она объездила полмира, у нее любящий муж, собака маламут по кличке Локи и огромный список планов на жизнь в отдельном файлике на рабочем столе ноутбука. Там есть смешные пункты вроде «хоть раз упасть в бассейн в вечернем платье», но есть и вполне серьезные — «открыть свое дизайнерское бюро» и «пробежать марафон».

Сейчас Аня видеть не может этот файл. «Каждый раз начинаю плакать, когда я его открываю». Она уже больше полугода с переменным успехом лечится от депрессии. До этого девушка год пыталась бороться с собой — точнее, с постоянной апатией, упадком сил, плохой концентрацией и пониженной самооценкой. «Мне все время казалось, что должна существовать какая-то объективная причина и если ее устранить, то все наладится, — рассказывает она. — Я перечитала кучу книг по личностному росту, поменяла работу на более интересную, старалась чаще развлекаться, разобралась в своих отношениях с людьми, даже три раза сходила к психологу. Но меня постепенно засасывало в какое-то мутное болото. Вначале я просто чувствовала подавленность и неясную тревогу, потом начались проблемы с концентрацией, творческой и любой интеллектуальной работой. Не обычная потеря вдохновения, нормальная в нашей профессии, а ощущение, что то, что раньше для меня было интересно и важно, теперь потеряло вкус. В какой-то момент я поймала себя на том, что мне не хватает прежних восьми часов, чтобы выспаться. Я просыпалась разбитой, по полтора часа не могла встать с постели и постоянно опаздывала. Иногда приходилось притворяться больной и брать отгулы».

В день Аня тратит по четыре–пять часов только на то, чтобы справиться со своим настроением и заставить себя заниматься чем-то полезным. А если суммировать все человеко-часы, которые население всего мира потеряло из-за депрессии в 2012 г. (по данным исследования Всемирной организации здравоохранения86) и перевести их в годы, получится страшная цифра — 75,6 млн лет. Для сравнения: ВИЧ/СПИД отнял 90,9 млн лет, туберкулез — 43,8 млн лет. В странах с высоким доходом, где диагностика депрессии развита лучше, это заболевание входит в топ-3 самых разрушительных наряду с инсультом и ишемической болезнью сердца.

Такие цифры становятся сюрпризом для подавля­ющего большинства. хотя сейчас мы все чаще слышим про опасность депрессии. Кажется, что тяжелая, разрушительная тоска и апатия — как в кино или в биографиях известных людей вроде Франца Кафки — довольно редкий случай. На самом деле мы не представляем, насколько часто она встречается в жизни. По данным различных исследований в США, с клинической депрессией хотя бы раз в жизни сталкивается от 11,7% всего населения87 (для сравнения: от диабета страдает около 9,3%88, а от астмы — 8,4%89). Масштабного изучения этой проблемы в России не проводилось, но мы можем предположить, что вряд ли показатели будут ниже. Немногочисленные и разобщенные данные по нашей стране показывают тревожную статистику в отдельных регионах: в деревенских районах Удмуртии доля людей, хотя бы раз в жизни болевших депрессивным расстройством, — 31,6%90.

Скорее всего, причина нашего непростительного легкомыслия в том, что сам термин «депрессия» давно потерял свой вес. Это слово часто используется как синоним хандры, мрачного настроения или бурных негативных переживаний, вызванных какой-то объективной причиной — расставанием с любимым человеком или потерей работы. И то, и другое, и тем более третье — очень неприятные вещи, но обычно они лечатся либо временем, либо новыми приятными впечатлениями, либо какими-то волевыми усилиями. В отличие от большого депрессивного расстройства — так официально называется «настоящая» депрессия. Но как определить, настоящая ли она?