С утра до вечера

Тюлени, когда кормят малышей, придерживают их ластами, а медведицы — лапами. Медведица кормит сидя. Медвежата, когда сосут, ворчат на манер маленького мотора. Зайчиха тоже кормит сидя, а крольчиха лежа. Дикобразиха стоя (у нее соски на боку). Стоя кормят многие копытные (но косули часто и лежа) и слоны. У слоних вымя на груди, и они, когда слонята еще очень малы, встают над небольшим бугорком, чтобы тем легче было с него дотянуться до сосков.

Запах главным образом говорит новорожденным зверятам, где и что сосать. Сделали такой опыт: перед родами суку вымыли и надушили мятой. Щенки родились, стали сосать, потом их забрали и положили рядом с куском кожи, пропитанной мятой. Они сейчас же поползли к ней и, копаясь в шерсти, искали соски. А от другого куска кожи, пропитанного ментолом, отворачивались.

Новорожденные зверята все время мерзнут: у них больше, чем у взрослых, относительная поверхность тела. Особенно плохо тем, которые живут на севере. Белые медведицы даже дыханием согревают медвежат: держат в передних лапах и дышат на них, дышат; бурые медведицы в берлогах тоже так греют медвежат. А когда спят, кладут их между задними лапами. Там им совсем тепло.

Мускусные быки, что живут в снегах Гренландии и Канады, и тибетские яки прячут в буран телят у себя под брюхом. Косматая шерсть, которая свисает с их боков до самой земли, не хуже полога защищает малышей от резкого ветра.

Зайчата — их мать надолго оставляет одних в лесу — согреваются на солдатский манер: дрожат, бедняги, словно их бьет лихорадка. В дрожащих мускулах развивается тепло — тем и греются зайчата. Мать ведь с ними долго не сидит: покормит несколько раз в неделю (молоко у нее очень жирное) и убежит по своим заячьим делам. А они, пока совсем маленькие, дрожат и ждут ее. Хорошо, если другая зайчиха пробежит мимо и покормит их вне очереди. Такое, говорят, у зайцев бывает.

Все, конечно, знают, что звери переносят детенышей на новое место, когда на старом небезопасно. Кошки, собаки и дикие их родичи хватают котят и щенят зубами за кожу загривка. Медведи, а иногда львы и тигры, всю голову детеныша — если он еще очень мал — берут в пасть и за голову тащат его. В пасти, но не за голову, носят детенышей и грызуны: белки, зайцы, кролики, мыши. Обезьяны — на груди (узконосые, что живут в Африке и Азии), а американские (широконосые) — на спине. Но и африканские павианы, когда павианчики подрастут, сажают их на спину. Полуобезьянки обвиваются вокруг «талии» своих мам-полуобезьян, словно пояс. Но долгопят-полуобезьяна носит долгопятиков в зубах. По-видимому, утверждают некоторые зоологи, дело здесь в том, что долгопят зачислен наукой в полуобезьяны по ошибке — его место среди насекомоядных, которые так же транспортируют малышей.

На спине носят детей ящер панголин, муравьед, опоссум и австралийский сумчатый медведь коала (нередко сразу и новорожденных и подросших прошлогодних, на спинах которых сидят маленькие). А слоненок первые дни своей жизни ходит у слонихи под животом, всюду, куда бы та ни шла.

Мамаши-землеройки водят гуськом за собой караваны детей — так называют иногда эти забавные процессии. Каждый малютка бежит вплотную за другим, схватив острыми зубками за основание хвостика. А если отстанет, то находит дорогу и догоняет свое семейство по запаху, который оставляет на земле его мать.

Гибель зверьков

Забота о детях — великая идея, воплощенная эволюцией в реальность. Животные, которые ее еще не постигли и детей своих бросают на произвол судьбы, должны, чтобы не угас их род, плодиться часто и много, неэкономно выбрасывая, что называется, на ветер, как, например, треска, миллионы своих икринок, то есть драгоценное вещество жизни, отторгнутое от своего тела, большая часть которого напрасно погибает. Животные с развитым инстинктом материнства, сводят такие расходы до минимума. И все-таки минимум этот часто довольно велик. Приблизительно подсчитали, что уже в первый год 90 процентов молодых синиц умирает в желудках многочисленных хищников или от ярости враждебных стихий. Наш зоолог профессор Н. П. Наумов доказал, что только один из пяти, а то и из четырех бельчат живет больше года. В первые три — пять месяцев, когда родители еще их оберегают, бельчат погибает меньше: 10–15 процентов. До двух лет доживает лишь четверть молодых белок, а до пяти лет — сотая или даже двухсотая их часть.

Так же и дикие поросята: пока они с мамкой, многие опасности их минуют, но потом, подросшие, но еще неопытные, становятся легкой добычей для волков и охотников: едва ли половине из них удается ходить по земле больше семи месяцев.

Даже волки, сильные и умные хищники, не могут спасти от больших и малых врагов всех своих детей. В первый год жизни погибает примерно 45 процентов волчат, во второй — еще 32 процента. И только четверть или пятая часть рожденных волчицами волчат, возмужав, в свою очередь оставляет потомство. Старых волков погибает меньше: лишь 30 процентов каждый год. Так решил, сделав некоторые расчеты, академик С. А. Северцов.