С утра до вечера

И сверчок-переселенец тоже, как только найдет незанятую дырочку в земле, сейчас же внимательно все вокруг осмотрит, проверит, не чужие ли угодья он захватил. Если нет, сразу чувствует себя здесь хозяином, а вступив в права владения, зорко несет дозор, обходя окрестности всякий раз, когда у него есть время, когда он ничем не занят или попутно, отправляясь за пищей и на другие прогулки. Осматриваясь, он вытягивается на ножках, строго шевелит бдительными усами (в усах у него и обоняние, и осязание, и, возможно, другие чувственные стражи). В своих владениях он нападает даже и на сверчков высшего ранга, которые на нейтральной территории тиранят его безбожно. У себя дома он поет «громче и дольше».

Рыбы, которые строят гнезда или охраняют свою икру, незадолго перед тем как приходит пора ее отложить, покидают стаи, и беззаботные гуляки превращаются в беспокойных собственников. У колюшек, цихлид и макроподов «недвижимость» приобретают самцы: первые — на дне, последние — у поверхности.

Кто раньше на незанятое место пришел, тот больше и захватил. Нередко целый аквариум. Но приходят и другие и после упорных боев закрепляют за собой хотя бы сантиметр дна, «а потом по мере возможности исподтишка расширяют свои владения».

Колюшки и цихлиды защищают небольшой участок на дне, вода над ним их мало интересует. Но макроподы, которые для икры строят «воздушные замки» из пены, конфликтуют за каждый миллиметр у поверхности воды.

И лягушки знают формулу «мое — твое». Не все из них квакают, чтобы пленить самок: некоторые, как и птицы пением, предупреждают захватчиков, что у этой кочки есть законный хозяин.

Техасские лягушки спррофусы ближе двух-трех метров друг к другу обычно не приближаются, поэтому на участке шириной и длиной двадцать метров живет не больше 8–9 лягушек. Американский исследователь Джеймс пометил всех лягушек, которых смог поймать за пределами восьми таких участков. А потом стал ловить тех, что жили на них самих. За месяц он выселил с площади 32 000 квадратных метров 87 лягушек. По мере того как место освобождалось, его заселяли лягушки с периферии, и вскоре новоселов на исследованной им земле было уже около половины (старожилов осталось только 54 процента).

Некоторые прискакали сюда за сто метров, обычно они так далеко не путешествуют.

Когда же Джеймс выпустил 25 лягушек, пометив их, в густо заселенный район, ни одна из них не смогла там, что называется, закрепиться. Всех, и слабых и сильных, прогнали законные владельцы. Изгнанных лягушек он позднее находил метров за 150 от того места, где выпустил.

В этом опыте интересно вот что: как только место освобождалось, его тотчас занимали переселенцы с периферии. Но они ведь не были бездомными, каждый владел своей территорией, ничуть не худшей (и не меньшей!), чем новая, им занятая. «Так зачем же они уходили, бросив свое и захватив чужое?» — спрашивает Р. Шовэн. И отвечает: «Загадка!»

У этой загадки есть отгадка, правда, может быть, не совсем ясная. Я уже говорил, что, по-видимому, всему живому на земле от природы дано неудержимое стремление к расселению, к расширению, как говорят биологи, своего ареала. Не жадность гнала лягушек на пустующие земли соседей, а древний, не осознанный ими инстинкт, который когда-то заставил жизнь заселить все уголки на земле и который поныне природой не отменен.

Так что такое ареал и какая разница между ним и территорией?

Ареал, биохор, биотоп и территория

Ареал — это все страны на Земле, в которых обитают животные какого-либо вида. Например, наши белки живут в Европе и Северной Азии — это их ареал.

Но не всюду в пределах своего ареала найдете вы белок: нет их, например, в степи. Нет и в тундре, и в пустынях, хотя те встречаются — и не в малом числе — в очерченном нами на карте беличьем ареале. Живут белки только в лесах, а суслики, наоборот, — в степях, бегемоты и выдры — у рек и озер, а леса, где нет воды, избегают. Места и ландшафты, в которых поселяются животные и к которым приспособились, называют биохором.

Но и в лесу не все лесные животные скачут где попало. Белки предпочитают деревья, зайцы и лисы бегают по земле. Глухарей и белых куропаток напрасно бы вы стали искать в дубовых рощах: им нужны глухие таежные леса. А серые куропатки, напротив, тайгу не любят, а обитают в перелесках, на краю степей и полей. Это их, как говорят, биотоп.

Всю зиму куропатки держатся вместе, кочуют стаями, но весной разделяются на пары, и каждая пара от большого и прежде общего для всех куропаток биотопа «отрезает» в единоличное владение небольшой «кусочек» — это их территория, которую они храбро защищают от других куропаток.

Разделение всего обитаемого пространства на территории обеспечивает каждому виду животных более равномерное использование биотопа, всех земель и мест, пригодных для жизни. Бессознательная борьба животных за свой кусок земли, воды или дерева ведет к цели весьма разумной: не бывает так, что где-то поселяется их слишком много — так, что и есть им нечего, — а где-то слишком мало.