С ведьмой в постели (СИ)

— Алла несколько раз посещала это место. Там, за пронумерованными дверками еще в конце сороковых годов прошлого столетия уже находилось около двух сотен ведьм. Тюрьмы для ведьм в нашей стране существуют не первое столетие. Узницы накапливались там на протяжении нескольких веков.

— Садизм какой-то, — сказал Максим. — Почему так жестоко? Их можно потом оживить?

— Они и не мертвы. Но, думаю, к нормальной жизни вернуть их уже невозможно. А жестоко с нами поступали всегда. Люди боятся нас. И поэтому пытаются уничтожить. Из-за этого мы и держим свое существование в тайне на протяжении уже многих сотен лет. Никто не хочет спровоцировать очередную волну охоты на ведьм. Нас и так мало осталось. С властями мы пытаемся сотрудничать. Те, хоть и опасаются нас, но находят полезными. А если уж наши дорожки пересекаются, то жалости к нам они не испытывают. И это, если честно, правильно: обиженная ведьма подобна бомбе с запущенным часовым механизмом.

— А почему не дают им спокойно умереть? Зачем хранят? Почему не сожгут?

— Ты не все знаешь о нас, — сказала Белла. — Убивать ведьму опасно в первую очередь для убийцы. Для него это тоже верная смерть. Есть такое понятие, как посмертное проклятие ведьмы. Это когда наш дар, оставшийся без носителя, переходит к убийце. А так как у убийцы в большинстве случаев нет того, второго, отличия от обычных людей, о котором мы говорили вчера, то дар его убивает.

— А если есть?

— Это и есть вторая причина, по которой в «Морозной обители» хранят оболочки ведьм с запертым в них даром.

— Вы хотите сказать, что ведьма может получить и второй дар?

— Нет, — сказала Белла. — Второй получить невозможно. Но ты не думал о том, что у той же Арбатской могло быть и две, и три внучки?

— И все они могли бы стать ведьмами?

— Вероятность этого велика.

— Так делают?

— Делали.

— А сейчас?

— Теперь с этим возникли некоторые сложности.

— Какие?

— До сорок первого года тюрьма для ведьм располагалась на Кольском полуострове. Но потом, сам понимаешь, оставлять ее на прежнем месте побоялись. В самом начале войны ее спешно эвакуировали в Якутию. Не было больше всевозможных красивых табличек с именами, ведьм складывали в пронумерованные ящики, фиксируя кого, куда на бумаге, и грузили на корабль. Так и повелось. На склепах ведьм с тех пор ставился лишь номер. Во время войны, особенно в самом конце, когда Красная Армия победно шагала по Европе, тюрьма значительно пополнилась немецкими, польскими и прочими ведьмами. А когда в пятидесятых Европа затребовала своих ведьм обратно, пусть хотя бы просто их дар, вдруг оказалось, что архив тюрьмы пуст. Списки ведьм таинственным образом исчезли.

— Что за списки?

— Раньше не было электронных носителей. Все писали на бумагу и помещали в архив. В том числе и то, под каким номером в хранилище числится та или иная ведьма. Тогда не делали тесты ДНК, и восстановление лиц по форме черепа — тоже. Это сейчас стало проще, и часть ведьм, возможно, уже опознана. Но, думаю, не все. Сомневаюсь, что хотя бы половина.

— И что, без этих списков нельзя заполучить чужой дар?

— Без них не узнать, чей именно дар пытаешься получить.

— Есть разница?

— Конечно, — сказала Белла. — Возьмем, к примеру, ту ведьму, о которой я тебе говорила вчера. Ее линия, все носительницы этого дара, тысячелетиями улучшали свое изделие, получившее название «Когти ведьмы». Нет, эта линия могла и многое другое, но их уникальность заключалась именно в «Когтях». Для того чтобы заполучить этот дар, желающих в одночасье можно найти сотню, если не больше. Но как узнать, в какой из мумий он спрятан? Думаю, даже современные технологии не помогли это определить. А иначе бы по Москве уже ходили новенькие комплекты заговоренных игл.

— Но ведь главное — получить дар, который поможет обрести долголетие.

— Это для тех, кто претендует на дар. А для СК и властей важно не выпустить на свободу кого-нибудь из монстров.

— Каких еще монстров?

— Ты думаешь, среди тех ведьм, что заперты в «Морозной обители», только невинные жертвы? Нет, Максим Иванов. Там есть и такие представительницы нашего рода, при мысли о которых даже у меня мурашки бегут по коже. Несколько тысяч лет назад мы не прятались в норках, как сейчас. Мы правили людьми. Мы были полубогами. В каждом даре есть упоминание о тех временах. И не каждая линия ведьм смирилась с фактом, что те времена прошли. Почитай, какие раньше случались стихийные бедствия, эпидемии. Они возникали не сами по себе. Великие разрушения и миллионы людей, умерших в одночасье, могли бы погрузить человечество в хаос и тьму. И у ведьм появился бы шанс вновь возвыситься.

— О чем это вы?

— Я говорю о тех ведьмах, которые посвятили себя разработке не невинных безделушек, наподобие «Когтей ведьмы», а действительно серьезных ритуалов, способных навредить человечеству. Вся их ненависть к людям сохранена в даре. И она передается новым носителям. Никто не хотел бы, чтобы линии этих ведьм вернулись. Я не стала бы не возражать, если бы их и вовсе уничтожили.

— Ясно. Ну, а причем здесь Алиса?