С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

Все было готово. Не могла я только придумать, как справиться с охраной тюрьмы. Несколько воинов отделяли меня от Астелиата. Об этом я и думала, сидя в комнате Лизы. Сначала мы играли, а потом я начала учить дочку музыке, вернее нотам. Малышка схватывала все налету. Не без гордости я отметила, что она умна не по годам, только говорить пока не хотела, ограничиваясь несколькими словами. Но мне и их вполне хватало, чтобы понять ее. А еще Лиза выражала свои чувства и желания пением. Слов в ее произведениях не было, лишь переливы голоса, но какие! Вот и сейчас она что-то мурлыкала про себя. Я прислушалась и поняла, что это одна из песен, которые я пела ей, когда дочка лежала еще в колыбельке. Вот это память! Может в нее тоже кто-нибудь вселился. От этой мысли мне стало не по себе и я внимательно посмотрела на Лизу, потом рассмеялась, потрясла головой, прогоняя такие шальные мысли и стала подпевать дочери.

'У каждой краски есть свой букет

цветов,

Лишь смешай

и вновь

Здесь готов иной цвет.

Бардовый и голубой,

любой, какой

Ты увидишь во сне!

Не секрет!

У каждой ноты есть свой диез,

он есть

Он имеет вес, выглядит

как крест, но…

У каждой ноты есть свой бемоль

не ноль,

Он подсладит и соль,

да и до.

Но есть еще и семь дней,

Теней, порой

Красок всех они, эти дни,

потемней,

И покороче всех нот,

забот, хлопот!

Черт, невзгод круглый год

полон рот

И все же можно весной чуть — чуть

себя обмануть

Четверг

размешав со средой.

И в краску нового дня

вписать ноту ля

Скрипичным ключом

открыть дверь в этот дом.

Эти семь суток, эти семь дней

Жили мы за решеткой зимы.

Эти семь суток, эти семь дней

Станут длинней,

Станут светлей и добрей…

(Д. К)

Допеть нам не дали. Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что я удивилась, как она вообще не вылетела вместе с косяком. На пороге стоял Томирион с перекошенной от злости физиономией.

— Не смей петь! — заорал он.

— Дорогой, — скорчила я моську, — что-то случилось?

— Ты! Ты… — он подошел, схватил меня за руку и поднял с ковра, на котором мы с дочерью очень удобно расположились. — Твой спектакль окончен! Я знаю, что ты все вспомнила! И не смей меня так называть!

— Но… — я попыталась вырвать руку из его хватки, однако это у меня не получилось.

— Для тебя я — господин! Все ясно!

Я перестала дергаться и смело взглянула ему прямо в глаза. В них бушевала Тьма.

— Наши побеждают? — я дерзко улыбнулась.

Мой тон подействовал на него как красная тряпка на быка. Он взревел и чуть ли не начал рыть землю копытом. Я усмехнулась, поняв, что была права.

— Рано радуешься! — он наконец выпустил меня. — Как ты думаешь, что они выберут: жизнь маленькой девочки или добровольную сдачу?

У меня все внутри замерло, а он направился к Лизе и подняв ее с ковра, взял девочку на руки.

— Не смей! — закричала я и бросилась к ним. — Не трогай ее!

— Почему? — от его презрительной усмешки я лишилась дара речи. Он оттолкнул меня и направился к дверям. Я ухватилась за него сзади и попыталась помешать, но мои усилия только разозлили демона. Он повернулся и от всей души ударил меня свободной рукой по лицу. Я упала и потеряла сознание.

Голова просто раскалывалась, когда я, наконец, очнулась. Сколько я так пролежала? Лиза! Я резко вскочила и чуть было опять не грохнулась: перед глазами все расплывалось. Надо спасать Лизу! Что ж, Томирион сам вынудил меня действовать. Я пошла к себе в комнату, взяла мазь для волос и одежду для Астелиата и побежала вниз по лестнице. Как быть с охраной, я не придумала, понадеявшись, что на месте разберусь. Так, собственно и получилось.

Лестница на шестой этаж заканчивалась тяжелой, обитой металлическими пластинами, дверью. Она оказалась заперта. На мой настойчивый стук в коридор выглянул демон, затянутый в кожаные доспехи и со странным шлемом на голове, из которого торчали только рога. Я помнила его. Он был среди тех, кто наблюдал мою сценку с Томирионом, разыгранную этажом выше два дня назад.

— Госпожа… — его лицо вытянулось. — Вы заблудились?

Я скорчила презрительную мину и решительно толкнула дверь, отодвинула стража в сторону и вошла. Моя наглость произвела на него впечатление. Он будто окаменел. Я же огляделась и прошлась по небольшой комнатке. Из обстановки здесь был лишь стол, вокруг которого стояло с пяток табуретов. Четыре из них были заняты демонами, непонимающе смотрящими на меня. Моими усилиями они знали, что я — будущая супруга Великого Князя, а потому никак не могли решить, что же делать с моим появлением в их вотчине.

— Господин Лориот… — начал один из сидевших охранников, обращаясь к тому, что стоял у двери. Видимо, он и был их начальником. Тот вздрогнул и шагнул ко мне.

— Госпожа, вам здесь не место… —

Я и сама понимала, что не место, но мне нужно было в темницу. Видя мое замешательство и вместе с тем нездоровый блеск в глазах, демоны потихоньку поднялись. Будто боясь меня спугнуть, они с двух сторон стали на меня наседать, оттесняя к дверям. Я сделала шаг назад, потом другой. Да что же это! На глаза навернулись слезы: драться с пятью демонами бесполезно, уговаривать тожnbsp;е, магией я не могу пользоваться.