С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

— Не могу сказать… Я обещал, когда меня поймали за шпионажем. И именно поэтому я все сделаю ради молчания Веты, даже амулетом подслушивания пожертвую.

— Радик, ты — чудо!

— Я знаю, Вета. А еще ты обещаешь каждый раз меня расцеловать за мою чудесатость, но до этого как‑то не доходит.

— Ладно, с меня два поцелуя, — смущенно проговорила я, припоминая свой старый долг. — Пойду в Академию прямо сейчас.

— Пешком? — смеясь проговорил Радик.

— Нет, у меня есть знакомый маг. Он — оборотень.

— Кто такой? — нахмурился Мирик Ксавер.

— Гильярдон, кажется. Я его Гилем зову.

— И как ты с ним умудрилась познакомиться? А главное — где, — ректора этот вопрос, видимо, сильно заинтересовал.

— Его хотел убить Амин как раз по пути к проклятым землям в степи. Он искал Цветок Первородного. А Гиль выступил против…

— А ты его спасла?

— Получается так…

— Ты хоть знаешь, что такой Гильярдон?

— Нет, — я покачала головой, понимая, что упустила что‑то важное. — А кто он?

— Ты у него спроси. — Мирик Ксавер задумался, а потом покачал головой. — Его считают пропавшим без вести. Видимо, надо поговорить с отцом Гильярдона, чтобы уже не ждал его. Ладно, об этом потом. Действуем, как договорились. Связь вечером. Надеюсь, до этого времени ты успеешь все сделать.

— Ага. Только давайте сверим часы: у меня шесть утра, а у вас?

— У нас почти двенадцать ночи…

— Тогда я выйду на связь, как только будут какие‑либо новости.

Глава 6

Координаты университета у Гиля были, поэтому небольшое путешествие к Радику — студенту прошло быстро и бесшумно. Я, правда, под мороком орчанки, очень быстро убедила его отдать амулет, помогающий читать по губам. Радик даже остался довольным, что так легко отделался, особенно глядя, как я поигрываю рукояткой большого тесака, которым снабдил меня Данияр.

— Гиль, а откуда у тебя координаты Академии, — спросила я, когда мы вернулись в мой шатер. После разговора с ректором мне стало интересно, кто же такой этот оборотень, но спросить прямо не позволяла моя нечеловеческая скромность и воспитанность.

— Я был там на турнире несколько месяцев назад, — пожал плечами он.

— Вот это да! — не удержалась я от проявления своих эмоций, в частности, неудержимой гордости за себя любимую и свои таланты, которые позволили оставить оборотней с носом. Гиль как‑то странно взглянул на меня.

— Вот это нет! — передразнил он меня. — Мы почти выиграли, когда вмешалась какая‑то человечка.

— И что ты видел, когда по полю бегал?

Гиль покраснел и сжал кулаки. Мне даже показалось, что он сейчас выйдет из себя и начнет оборачиваться.

— Ты, значит, там была… — скорее утвердительно, чем вопросительно прошептал он.

— Ага, — беззаботно кивнула я головой. — Так что ты видел?

— Зачем тебе? Поиздеваться? С тех пор кто только над нами не смеялся. Все считали своим долгом нас поддеть. Мне даже из столицы пришлось убегать с этим Амином… Если бы не это, в жизнь дворец бы не покинул.

Вот теперь молчала и странно смотрела на парня я.

— Так, Гиль, а теперь медленно и печально, но так, чтобы я поняла: ты чего во дворце делал?

— Жил я там, — он опустил голову.

— А кто у нас папа? — как можно небрежнее спросила я. До меня начало доходить удивление Мирика Ксавера.

— А что, еще не понятно? Правитель он… — как‑то виновато произнес Гиль, будто боясь, что теперь я его буду ругать.

Но ругать его я не собиралась. Перед глазами стоял ректор, в ушах звенели его слова: «…Надо поговорить с его отцом, чтобы уже не ждал»… Значит там, в реале, так сказать, его некому было спасти. Гиль умер в степи от руки Амина. И частично, в этом виновата я сама, выставившая оборотней на посмешище. Наверное, я так изменилась в лице, что Гиль шагнул мне навстречу и обнял.

— Ах, Гиль… — только и смогла я выговорить, а потом расплакалась, уткнувшись носом в его рубашку.

В этот момент и появился Данияр.

— Вета? Ты чего плачешь? Он обидел тебя? — Данияр угрожающе застыл возле нас. — Ну‑ка отпусти ее! — это уже Гилю.

Я обернулась:

— Нет, Данияр, он меня утешает. А я…

— Вет, может объяснишь, что происходит? — в свою очередь поинтересовался Гиль. — Я конечно, не против тебя обнимать, но рубашку жалко. Она у меня одна…

— Гиль, — до меня вдруг дошло. — Так Амин тебя и убить решил, видимо, не из‑за твоего несогласия, а чтобы не оставлять наследников в ваших землях. У тебя ведь нет братьев?

Оборотень отрицательно покачал головой. Значит, планы по завоеванию мира строились очень давно. Только вот беспечность сотни лет не знавших войны людей и нелюдей не позволила их сразу разглядеть. И, собственно, зачем ему мир? Что он будет с ним делать? Бред какой‑то. А Гилю я решила рассказать все. Он должен знать, а, может, и передать отцу последние слова. Через меня, конечно. А может, связаться с ним…

— Ребята, — интригующе произнесла я, — мне нужно вам кое что рассказать…