С влюбленностью покончено (ЛП)

Он натянул куртку, схватил с тумбочки журнал для гольфа и вышел. Морин смотрела ему вслед, словно боялась остаться одна, но было уже поздно. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но дверь за ним уже закрылась. Лана повернулась к Морин, которая сидела на краю кровати и обхватила руками свое худое тело. Женщина указала на стул перед туалетным столиком у окна, и Лана подошла, чтобы сесть.

Она остановилась, выглянула в окно и впервые увидела место в первом ряду, где сидела Морин во время аварии. Новый фонарный столб резко контрастировал с остальными и выглядел неуместно.

Это светлое покрытие выделялось на фоне потемневших от времени остальных, как маяк на улице Делево. Она нахмурилась, глядя на то место, где они с Кейденом лежали несколько месяцев назад. «Что, если бы я просто согласилась остаться с ним в комнате, как он просил? Что, если бы я просто осталась в городе в первый раз вместо того, чтобы бежать в страхе?» — все это пронеслось у нее в голове. Она и не заметила, как несколько минут сидела молча, пока Морин не заговорила.

— Ты в порядке? — спросила Морин с беспокойством на лице.

Ее глаза встретились со взглядом пожилой женщиной, полный боли и растерянности. Она обещала больше не проливать ни слезинки, и это было правдой. Теперь они сменились чем-то другим — решимостью.

— Почему? — выкрикнула Лана, и ей не нужно было дополнять вопрос. Глаза Морин остекленели, поток слез угрожал вырваться наружу.

Наконец-то Морин увидела сильную и храбрую медсестру, которая вступилась за Рэйчел и изменила жизнь ее сына. Какое-то время Лана была тенью самой себя, но постепенно развивалась, менялась, и никакая ложь или ловкость рук не могли остановить ее. Вытирая слезы с лица, Морин начала говорить.

— Ким позвонила мне за несколько недель до предъявления обвинений и хотела встретиться лично. Она сказала, что хочет сообщить мне нечто важное, чего нельзя сказать по телефону. Конечно, я подумала, что она сошла с ума, и сначала отказалась, но она настояла, — Морин встала и прошлась по комнате, ее шелковый халат развевался вокруг нее, как привидение.

— Она знает все мои секреты, все плохое, что я скрывала и пыталась скрыть от своих детей. Лана, она угрожала разоблачить меня, если я не помогу ей, и я чувствовала, что у меня нет выбора.

— Значит, из-за вашего эгоизма и плохих жизненных решений ей сошло с рук покушение на убийство? Разве наша жизнь или жизнь нашего ребенка ничего не значат? — закричала Лана.

Это неубедительное оправдание не освобождало ее от ответственности за то, что она сделала, и она не собиралась позволить своим эмоциям помешать узнать правду.

— Значит, Лана, значит. Это последнее, что я хотела бы делать. У меня не было выбора, — умоляла Морин, подходя к ней. Ее трясло так сильно, Лана боялась, что она упадет.

— Что у нее есть на вас? Что было настолько плохое, что вам понадобилось разрушить нашу жизнь?

— Это Винсент, — наконец сказала Морин.

— Отец Кейдена. И что с ним?

Морин покачала головой, уставившись на ковер. Она больше не была той могущественной женщиной, которая могла одним взглядом разрушить комнату. Для Ланы она выглядела окаменевшей оболочкой своего прежнего «я».

— Ким была со мной, когда Винс умер, — наконец, сказала Морин.

Все это Лана уже знала. Ким была там и помогла Морин пережить ее горе, и именно так они сблизились.

— В то утро, когда я проснулась и обнаружила Винсента рядом со мной в постели, там были улики и записка, — продолжала Морин.

— Что вы имеете в виду, Морин, какую записку?

— Винс покончил с собой. Ким услышала крики, доносящиеся из спальни, и бросилась туда! Тогда-то я и попросила ее помочь мне.

— Помочь с чем? — Лана была в замешательстве, и вся история звучала как минимум запутанно.

— Скрыть самоубийство. Компания начала терять акции, наша недвижимость не продавалась, все разрушалось, но я знала, что мы пройдем через это.

— Как вы могли скрыть самоубийство? — спросила Лана, сверля глазами лицо Морин.

— Хлористый калий, — начала Морин, — я не знаю, где он его взял, но шприц и флакон были на полу у кровати, когда я его нашла.

Лана откинулась на спинку стула и провела рукой по волосам. Это имело смысл. Как медсестра, она знала, что передозировка хлорида калия приводит к сердечному приступу, и поскольку сердечные приступы все равно высвобождают большое количество хлорида калия в крови, не было никакого реального способа доказать нечестную игру без доказательств, от которых Ким помогла ей избавиться.

— У нее есть доказательства этого?

— Вероятно, есть.

Морин снова села на край кровати, пригладила волосы и вытерла лицо.

— Если бы правление знало, почему Винс покончил с собой, они бы никогда не позволили мне управлять компанией. Они бы проголосовали за меня как за генерального директора или ликвидировали свои акции, и с Capshaw Realty было бы покончено. Я не могла потерять все, что мы построили.