С волками на Вы (СИ)

В волевом голосе слышалась мольба. Костя кивнул. Пусть темно, румын всё равно верно истолкует молчание. Но сам долго не выдержал.

— Если нужна какая-то помощь… Ну, кроме готовки, вы говорите…

— Я скажу, непременно скажу. А сейчас пойдём, а то и правда тебя хватятся. Не рассказывай Варваре про чучела. Про них даже Анна не знает.

— Я ничего не скажу. Будьте спокойны.

Богдан схватил Костю за руку и поставил на ноги, но не отпустил, так и протащил за собой к двери. Заскрипел ключ, и в глаза ударил солнечный свет. Кто бы мог подумать, что в коридоре на самом деле так светло!

— И всё же вам сегодня не до сказок после заката…

— Сказка будет. Всё будет. Анне не понравится, если её болезнь нарушит чьи-то планы. Скоро уже сядет солнце. Тогда я позову вас. Только после сказки я вас запру и выпущу волчонка погулять.

— Я не буду никуда выходить, — улыбнулся Костя.

— Позволь тебе не поверить.

В голосе Богдана послышался привычный смешок. Он похлопал парня по спине и пошёл к лестнице. Костя тяжело вздохнул и направился к двери в свою спальню, но не открыл. Минуту поколебавшись, Костя на цыпочках прошёл мимо. Только кулак замер, так и не опустившись на дверь хозяйской спальни. А вдруг Анна действительно спит?

— Анна! — позвал он достаточно громко, и когда никто не ответил, постучал. Послышался шорох. На дверь напрыгнули — волчица! Она оставалась в спальне.

— Анна! — хотел позвать Костя громче, но тёплая ладонь вновь закрыла ему рот, и сильные руки развернули спиной к двери.

— Твоим словам грош цена! — прорычал Богдан.

— Как и вашим! — почти выплюнул Костя ему в лицо. — Там волк! Где Анна? Она жива?

— Да, там волк, — отчеканил Богдан. — Я не говорил, что моя жена в спальне. Это не единственная здесь комната! Возвращайся к себе и не смей выходить, пока я не приду за тобой!

— Вы проигнорировал мой вопрос!

В ответ Богдан схватил его за рукав футболки и притянул к себе. Глаза румына горели, и Костю бросило в жар, как от костра. Он сумел вырваться и сделал шаг назад, но, увы, спина уперлась в стену, а через секунду Костя почувствовал лбом холод обледенелого стекла.

— Видишь солнце?

Богдан нагнулся к самому уху Кости, и его чёрные кудри защекотали небритую щёку парня. Костя молчал.

— Мы договорились, что ты вернёшься к себе и будешь до вечера ждать моего приглашения. Забыл?

Костя безуспешно пытался отлепить лицо от стекла, но в итоге только нос сильнее обморозил. Наконец он решился ударить локтем и почувствовал пустоту. Богдан отпустил его. Костя обернулся. Румын держал наготове ключ.

— Убирайся к себе. Иначе я выпущу волка!

Костя одёрнул футболку.

— Анна жива?

— Пока жива. И, надеюсь, мёртвой ты её не увидишь. Ступай к себе. Волк бился о дверь, и Костя поспешил отойти.

— Я только хотел знать, жива ли она. Не злитесь.

— Я не злюсь. Я просто хочу, чтобы и ты был жив. Мои волки сбесились. Они чуют чужаков или смерть, никто не знает наверняка. Уходи! Эта волчица может легко убить тебя. Иди к себе! Солнце опустится через час. Я буду ждать вас обоих внизу. Тогда и принесёшь поднос.

Богдан замолчал, и на его лице отразилась безграничная усталость.

— Мы можем дождаться Михея, — сказал Костя. — Вам самому нужно отдохнуть.

— Михей совсем дряхл и выжил из ума. Это Анна надоумила его пригласить чужаков. Я был против вашего приезда. Знал, что любопытство возьмёт верх над элементарным тактом. Мы живём тихо, никого не трогаем, и хотим, чтобы не трогали нас. Когда- нибудь умрёт последний из нас, но это наш добровольный выбор — отказ от нового мира. Мы хотим так жить и готовы так умереть.

— Ну, вы лично не совсем оторваны от мира. Во всяком случае, водите машину и, как понимаю, знакомы с интернетом, ведь в университет писал не Михей.

Богдан усмехнулся.

— Писала Анна. Она последней пришла из того мира и до сих пор тоскует. Мы единственные, кто покидает деревню. Покидали. После её смерти я уже никуда не двинусь. Я мечтал, что мы умрём в один день, но я не имею на это права.

Богдан замолчал и сунул ключи в карман, больше не угрожая волком. Костя протянул руку. Хотелось просто коснуться локтя румына в знак поддержки, чтобы не стоять истуканом после таких горьких слов. Но локтя не нашёл, а нашёл такую же, как у него самого, щетину. Богдан зарылся носом ему в плечо, но когда Костя инстинктивно провёл рукой по его широкой спине, румын дёрнулся и отстранился.

— Не надо меня жалеть. Это мой собственный выбор. Жалей Анну, потому что я сделал выбор за неё.

Костя сунул руки в карманы.

— Это тяжело, но вы справитесь. А я больше не буду ни во что лезть. И не задам ни одного вопроса. Я никогда не любил фольклор.

— Я тоже не люблю фольклор, — Богдан скривил губы. — Но фольклор полюбил меня. А ты прекрати врать, любопытный мальчик, — он похлопал парня по плечу. — Это часть твоей натуры. Очень опасная привычка, скажу тебе, в наших краях.

Хлопнула дверь, но Богдан не обернулся. Костя кивнул Варе и, не прощаясь, пошёл к ней.

— Как ты оказался в коридоре? — спросила она, когда Костя затворил дверь.