С волками на Вы (СИ)

Костя не успел даже снег сплюнуть, как валенки исчезли. «Вот козёл!» — разозлился Костя и попытался подтянуть ноги — снег только сильнее просел, но всё же, набрав его себе и за шиворот, и в носки, Костя выпрыгнул из сугроба и съехал, как с горки, прямо под ноги Богдана. Румын держал подмышкой вырывающегося волка — вернее, волчонка, размером с полугодовалую овчарку, то есть солидную уже тварь.

— Зачем ты в окно полез? Жить надоело?

Богдан заорал так, что Костя приготовился ловить волка, но тот лишь подкинул его в воздухе, чтобы держать стало легче — волчонок вырывался и скулил. Костя видел, с каким трудом Богдан удерживает его в руках.

— Я же послал тебя спать! Как ты оказался на окне?! Что ты там делал?!

Ярость Богдана была непонятна. От его крика всё переворачивалось в Косте, но он постарался ответить ровно:

— Вы же сами позвали меня. Но я не сумел залезть на крышу — волк сбил меня.

— Я? Тебя? Позвал? Куда? На крышу? Сдурел? Я сказал, чтобы ты не выходил из комнаты, пока я выгуливаю волка! Убирайся отсюда! И молись на этот сугроб! Пошел прочь! — заорал Богдан уже не своим голосом, когда Костя не двинулся с места.

Глупо сейчас объясняться. Ноги примёрзнут к снегу, и будешь тут снеговиком стоять до утра. С этими дурацкими языковыми барьерами всякое послышится. А мог бы и шею свернуть или без спины остаться. Спасибо, что обошлось!

Костя как мог отряхнулся на крыльце. Носки все в снегу снял и повесил на рога оттаивать. Завтра первым делом забрать их надо, чтобы вид не портили, а в темноте никому они не помешают. В очаге ещё теплился огонь, и Костя, не найдя подле корзины коробка со спичками, решил зажечь прутик, но не успел поднести к огню, как тот исчез из рук.

— Теперь решил подпалить себя? Идиот!

Богдан замахнулся вырванным прутом, и Костя инстинктивно пригнулся.

— И верно! — Богдан бросил прут в корзину к остальным, приготовленным для растопки. — Отстегать бы тебя как следует. Может, ума б прибавилось!

Костя выпрямился и плечи расправил, чтобы не теряться рядом с массивной фигурой Богдана.

— Ведь как чуял, что не спать пошёл! — разошёлся румын не на шутку, и Костя решил, что с объяснениями тянуть больше нельзя. Иначе до драки недалеко.

— Богдан, хватит! Послушайте меня! Я только хотел растопить камин в комнате. Жутко холодно. А коробок пустой. Пошел вас искать и услышал шаги на крыше, а потом мне послышалось, что вы меня позвали. Вот и все… И, — Костя замолчал на секунду, — я рад, что внизу был сугроб. И ещё… Как там Анна?

Всю Костину тираду Богдан простоял нахохлившись, а тут сразу сдулся.

— Лучше. Давай считать, что лучше, — добавил он совсем тихо. — Держи спички,

— Костя поймал коробок. — Не выходи из комнаты. Сейчас мой волчонок чуток побегает, и я закину его на чердак.

Богдан уже шагнул к двери, когда Костя его остановил:

— Я подумал, что нам лучше уехать, пока я тут действительно дом не спалил. Вы нам очень помогли, спасибо. Но сейчас вам не до нас. Диплом можно и по одной сказке написать. Вот завтра и уедем, хорошо?

Богдан потёр нос, и даже впотьмах Костя отметил на лице румына неприкрытое недовольство.

— Вы можете попробовать уехать, — усмехнулся Богдан, и от его смешка Косте сделалось не по себе, и он бросил с открытым вызовом:

— Что значит — можете попробовать?

— А то и значит! — рявкнул Богдан. — На завтра обещают снегопад.

— Кто обещает? — подхватил издёвку и Костя. — У вас радио вдруг появилось? Богдан хохотнул в голос.

— Небеса обещают, дурень. Давай, проваливай. И осторожней со спичками.

Костя проглотил насмешку и пошёл к лестнице. Богдан хлопнул входной дверью, и со двора донёсся его вой. «В этой глуши рехнёшься», — покачал головой Костя, — «И с волком станешь разговаривать, как с человеком, и с человеком выть», — вспомнил он концерт у колыбели с волчьим чучелом.

Костя влетел по ступенькам с такой скоростью, будто научился видеть в темноте. Даже в коридоре посветлело. И только через секунду Костя понял, что свет идёт из их комнаты. Он подлетел к открытой двери и увидел Анну. Она стояла над кроватью и светила керосинкой в лицо спящей. Варя зашевелилась раньше, отгораживаясь ладонями от яркого пламени, чем он крикнул, сам не понимая, отчего с такой злостью:

— Что вы здесь делаете?!

Анна отдёрнула руку и схватилась за намотанный вокруг шеи платок. По-прежнему в перчатках, только простоволоса, и вместо двух кос, одна, да жгучий волос вдруг стал совсем седым на висках. Надо ж так! В один день…

— Я только хотела проверить, что с ней всё хорошо, — затараторила она и засеменила к Косте, продолжавшему стоять на пороге. — Она плакала…

Варя уже скинула одеяло и подтянула к подбородку ноги, пытаясь проснуться.

— Я не плакала. Я спала…

— Может, тебе снился дурной сон, — обернулась Анна, чуть ли не душа себя платком.

— Возможно, — Варя затрясла головой, пытаясь скинуть остатки сна. — Со мной всё хорошо. Костя…

И тут она заметила его снежный вид, который, казалось, и на Анну только сейчас произвёл впечатление.

— Ты откуда такой? — спросила хозяйка, наморщив лоб.