С волками на Вы

Костя шарахнул пассажирской дверью, пытаясь унять злость, но легче не стало. Он запрыгнул на водительское сиденье и вставил ключ в зажигание. Теперь проверить сцепление и педаль тормоза — можно кресло не двигать, если оно вообще регулируется. Зеркала тоже на месте. Фу… Теперь повернуть ключ… Но Костя этого не сделал. Он понятия не имел, в какую сторону ехать. Он не помнил, насколько градусов Богдан развернул грузовичок экстренным торможением. Да и ладно — если поехать вперёд, то есть шанс отыскать машину, которую он сейчас желал видеть целой и невредимой больше, чем Варю. Без машины он не увезёт фольклористку из этого чёртова места! И если Богдан решит забавляться с ними, то его жёлтые глаза могут оказаться куда страшнее ружья — ружьё можно хотя бы попытаться вырвать, а как воевать с гипнотизёром Костя не представлял даже смутно.

Теперь ещё надо поучиться сдавать назад. Если он застрянет в сугробе, идти придётся пешком. Осторожно. Осторожно. Осторожно… Уф! Вперёд, назад… Руль… Кажется, можно ехать. Вот так, медленно… Вторая передача, третья, снова вторая… Если даже поехал не в ту сторону, не беда. Отыщет «Тойоту». Знать бы время. На себя лучше не полагаться — на нервах каждая минута кажется часом. Вокруг ничего, уже шею свернул. Может, всё-таки повернуть назад? Разворот в три приёма и пересдачи не будет. Так, хорошо, вот отсюда он отъехал. Теперь бы засечь время хоть как-то, хоть песни петь, никто ж не услышит. На третьем хите «Ленинграда» Костя начал нервничать. Он не гнал, но и не тащился шагом. Что такое? Где деревня? Ещё один поворот и… Костя вдарил по тормозам, крутанул руль — и машина вошла мордой в сугроб. На дороге стоял волк.

— Идиот! — Костя шарахнул по клаксону, оглушив немой лес. — Надо было давить!

Волк в испуге припустил к лесу и исчез за деревьями. Костя вылез, чтобы оценить ущерб, и выругался, не скупясь на выражения. Самому ему не выбраться, а ждать помощи на дороге бесполезно. Надо идти вперёд. Если повезёт, деревня будет через несколько поворотов. Если же нет, лучше взять фонарик.

Костя заглянул за сиденье. Фонарь есть, и больше ничего. А палка бы не помешала. Непонятно, чем отпугивать волков. Не диким же смехом! Но кроме него ничего не осталось. И ещё слёз. Детских слёз бессилия. Влипнуть по второму кругу в то же дерьмо. Ох, молодца!

Глава XVIII — Дрова

Варя уже столько раз, заслышав стон, просто так подскакивала к старику, что в этот раз не двинулась с места. Табурет она внесла в каморку, но уперла ножки в порог, чтобы не шуметь. Хотя шумела она только цепочкой, которую не порвала лишь по счастливой случайности — она даже на экзаменах так не теребила её, а сейчас, накручивая на палец, упиралась аж в ярёмную ямку.

— Ты кто такая?

Вопрос был задан по-румынски, но она умудрилась догадаться, о чём её спрашивают, и сейчас, потирая отбитую при вскакивании ногу, она ответила по-русски, как её зовут. Заметив, что дед щурится, она подошла поближе, хотя у лежанки было ещё темнее. Каморка без окна, а свет из кухни падает лишь на порог. Однако Михей закивал, явно припоминая знакомство на кладбище.

— А где тот парень? — прохрипел дед.

Варя секунду повременила с ответом. Сообщать о смерти Анны должна не она. Кто знает, как старик отреагирует! Так что Варя сказала только, что Костя с Богданом ушли.

— Давно? — перебил старик ни с того ни с сего окрепшим голосом.

Варя и здесь не знала, что ответить. Казалось, то с их ухода прошла вечность, но они могли отсутствовать и не более часа — просто она слишком нервничала, оставшись один на один с полоумным стариком.

— Скоро должны вернуться, — ответила Варя уклончиво и сильнее сжала цепочку. Вернулись бы поскорее. Она с ума сходила подле спящего, а с бодрствующим Михеем стало куда страшнее. Хоть бы не выкинул никакой фортель!

— Где Анна? — задал старик вопрос, которого Варя так боялась. Правда, она быстро нашлась с ответом:

— Я её с вечера не видела, — ответила, нисколько не покривив правдой. — Вам принести воды?

Может, Богдан не просто так говорил про питьё. Может, старику иначе будет плохо. Михей не ответил, но Варя сходила в кухню и зачерпнула кружкой из ведра. Даже сама пару глотков сделала. И вернулась к старику.

— Значит, ты теперь тут за Анну? — пробубнил дед, уткнувшись губами в кружку, которую Варя заботливо держала у его рта, не решаясь просунуть ему под голову руку.

Она не чувствовала брезгливости — старик пусть и пах после кладбища потом, но выглядел опрятным. Она боялась нащупать рану и кровь. Сын ударил его слишком сильно.

— Ты хоть понимаешь, что натворила, дура?! — прорычал дед, отталкивая ещё полную кружку.

Варя не успела отдёрнуть руку. Вода пролилась старику на грудь. Но это не её вина. Надо было присесть раньше, а не сейчас. Сам дурак! — прочитывалось, наверное, в её взгляде, но она не смущалась. Она думала вести научную работу, а в итоге… В итоге… Варя закусила губу, чтобы не разреветься. Михей назвал её дурой за воду, но дурой она была в другом. Божечки, он же мог за стенкой всё слышать…