С волками на Вы

— Как тебе будет удобней… — Дверца шкафа оставалась открытой. — Кофту я забирать не буду. В такую жару ничего лишнего тащить в метро не хочу.

Бретельки у сарафана были настолько тонкими, что она не почувствовала их под ладонями Кости. Он не развернул её к себе, просто ткнулся носом в волосы.

— Чай слишком горячий. Я предпочитаю по такой жаре холодный.

— Может, окно откроешь? — еле выговорила она, чувствуя, что температура в теле поднялась до сорока градусов.

— Боюсь тебя заморозить…

Сарафан скользнул вниз, но Варя осталась стоять на месте.

— Какие только сны мне не снились, — прошептал Костя, спускаясь носом по её шее. — Но в каждом была ты…

Картинка за стеклом расплылась, хотя за окном продолжало жарить солнце. Наверное, стал таять ледник, в котором она спряталась в январе. Она развернулась и поймала его руки:

— Послушай, ничего не изменилось, — она стиснула его пальцы, желая, чтобы тот поморщился, но лицо Кости осталось неподвижным. — Если он позовёт меня, я пойду, понимаешь? Я должна.

— Я знаю, но верю, что он не позовёт. Из жалости не рождается любовь, а из долга

— заботы… Верь, что у них всё хорошо без тебя.

— Я хочу верить, но не могу — сердце болит. Я должна увидеть своими глазами, что с ними всё в порядке, понимаешь?

Костя отступил от неё и, сев на матрас, вцепился себе в волосы.

— Я всё понимаю, всё! — он хотел выругаться, но лишь замычал. — Ты любишь швыряться ключами… И я тоже превратился в зверя, понимаешь? Я не могу работать и не могу смотреть на других девок. Мне нужна ты — ты это понимаешь? И пока у меня есть хоть сотая доля шанса, что ты можешь быть моей, я буду бороться. К чёрту жертвенность! Я ненавижу эту черту в русских бабах, поняла? Со мной ведь тоже не всё в порядке, или ты не понимаешь? Какого хрена я должен переживать за Богдана? Почему я должен отдать тебя ему, с какой такой стати?

Варя присела, чтобы поднять сарафан. Костя ничего не сказал на это, только ниже опустил голову к коленям.

— Бери кофту тоже! Я не хочу никаких напоминаний о тебе, когда вернусь.

— Значит, ты уверен, что он снова человек? — спросила Варя, проклиная себя за дрожь в голосе.

Костя ничего не ответил. Она бросила сарафан и села на матрас.

— Я не хочу, чтобы он был человеком, слышишь? — Костя не повернул головы. — Он мне снится только в кошмарах. И в этих кошмарах он зовёт меня. Может, это нервы и не более того, но я сойду с ума, если не поеду, понимаешь? Я не живу… Это какой-то другой человек всё делает за меня, это её, другую, ты можешь называть умницей, а я… Я трясусь, как заяц, мне страшно… Я понимаю, как чувствуют себя сумасшедшие… Если он оставит меня с собой, он убьёт этого зайца, он убьёт меня и получит новую Анну. Я не хочу к нему. Совсем не хочу.

Костя схватил её за плечи.

— Так не поедем!

— Не могу! — она уткнулась макушкой ему в грудь. — Я сойду с ума иначе. Я должна… Должна вернуть ему рубаху Анны. Это всё из-за неё, я знаю… И я боюсь её сжечь. Она словно лягушачья шкура, только наоборот. Если я сожгу её, я сожгу себя настоящую. Я сумасшедшая, да? — Она чуть отстранилась и заглянула в блестящие глаза Кости. — Вот этого я и боялась, что ты подумаешь, будто я двинулась умом.

— Ты не двинулась, — Костя ткнулся губами ей в лоб. — Тебя двинули. И я не знаю, как тебе помочь. Всё, что я могу, это отвезти тебя к нему, чтобы он вернул тебе свободу. Больше ничего. Я… Я не сумею защитить тебя от него. Он сказал, что мне с ним не справиться, и я верю ему. В нём есть сила человека и зверя. Во мне же нет даже человечьей. Мой тигр — картинка, не более того. В душе я такой же заяц, и волк может сожрать нас обоих.

— Зачем же ты едешь?

— Потому что едешь ты, — Костя аккуратно взял её лицо в ладони. — Если я снова отправлю заявку в друзья, ты её примешь?

В ответ она потянулась к нему губами, и он тут же напомнил ей, какой всё же жёсткий этот чёртов матрас.

— Может, напишешь маме, что приедешь утром? — спросил Костя, протягивая Варе чашку с остывшим чаем.

— Тогда она тут же позвонит твоей…

— И пусть… Заодно скажем им, что едем вместе. Мои ничего не знают про мой билет. А твоей я просто сказал, что попытаюсь отговорить тебя от поездки.

— Не отговоришь, — Варя уткнулась лицом в чашку. — Я уже считаю часы…

— Мне кажется, пока мы ещё можем считать дни, и я хочу провести их вместе.

Варя отставила чашку и с серьёзным лицом повернулась к Косте.

— Не надо, чтобы они знали, что мы едем вместе. Вдруг я не вернусь… Я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы, понимаешь?

Костя кивнул и забрал пустую чашку. Варя подняла с пола сарафан и оделась, сунула в рюкзак облитый и сняла с вешалки кофту. Костя не пошёл её провожать, но перед уходом Варя аккуратно поставила свои тапочки на полочку.

Глава "Последняя"