С Востока свет. Проза татарских писателей

Ниса отлила молока и нарезала хлеб. А ведь у неё, оказывается, нет ни одного произведения о земле. Деревенский житель представлялся ей доселе таким же простым, как лёгкая арифметическая задачка. Ну, мол, нет в нём ничего такого, над чем нужно было бы ломать голову. Но почему тогда «не решаются» легко вот эта русская старушка тётушка Анна или Сандра и Айдар? И почему так озабочен судьбой деревни Рахмат-Алан, этот рослый и могучий мужик? Ведь ему достаточно наняться охранником в какой-нибудь городской супермаркет, и никаких проблем с деньгами у него не будет. А Сандра почему вдруг увидела в Нисе соперницу? Ведь та длинноногая, что летает только в вертолётах, и молода, и красива. Вот к кому надо ревновать! А эта манера тётушки Анны говорить – вкладывая особый смысл в каждое сказанное ею слово!..

Но Ниса никогда не раскроет этих тайн, потому что она очень далека от этих людей. И этот медный самовар на столе, и крынка, и бревенчатая изба – для неё всего лишь сказка…

Что же творится там, за дубовой дверью? Вдыхая запах хлеба, она пошла по длинному коридору. В просторной комнате справа тётушка Анна возилась у печи. На деревянном столе в несколько рядов лежали караваи, похожие на распустившиеся под солнцем жёлтые цветы…

Внезапно прямо над ухом послышался низкий голос Айдара:

– Как живётся-дышится, дети природы?!

– Слава богу, живы, – ответила старушка, выгребая золу из печи в ведро. – Поешь, сынок.

– Ещё успеется, тётушка Анна. В лесу молоденький соловушка распелся. Прямо заливается. Что это за дела, тётушка Анна, а? Ведь они уже давно птенцов вывели?

– Птицы тоже нынче не те, что прежде, сынок. Если уж весь мир перевернулся, то с этих-то что взять?..

Прижав хлеб к груди, Айдар отрезал ломоть, завернул его в бумагу и сунул в карман.

– Может, встретится по дороге эта соловушка-красавица.

– Хлеб остыл. Давай вези, сынок.

– Вот такая она у нас, бабушка Анна, – сказал богатырь, словно хвастаясь. – Встаёт в три утра и два раза топит печь. Для всей деревни печёт ржаной хлеб. Я предлагал ей привозить из города, но тётушка наша упрямится.

– Вай, сынок, вай. В этом вашем городе хлеб через десять пар рук проходит. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из них скажет «бисмилла»? А ведь скверна проникает в человека и через хлеб.

– Ты, тётушка Анна, гостью-то не пугай страшными словами, – заметил Айдар и, наклонившись к Нисе, вполголоса добавил: – В последнее время наша русская бабушка всё чаще говорит «бисмилла». Как бы сынок её, Николай, который в городе живёт, бабушку вместе с Сандрой не отправил в дурдом.

– Ты, сынок, насчёт меня не переживай.

Похоже, у старушки был отменный слух.

– Да нет, бабушка Анна, я совсем не о том. Это я по поводу скверны, о которой ты говоришь. Думаю, среди нас нет никого, чей узелок с грехами был бы пуст. Но когда помрём, вряд ли Аллах скажет: «Ты, милок, лишний», надеюсь, каждого он куда-нибудь пристроит.

– А ты куда собираешься идти, ведь там только два места: рай и ад. Третьего нет! – сердито ответила старуха. – На` мешок. Хлеб остыл, грузи давай. Из печи ветром подуло. Барин вернулся.

– Правда, бабушка Анна? Смотри-ка, сегодня вертолёт не особо свистел. Обычно он у тебя золу из печи выдувал…

Парень почему-то не бросился сломя голову встречать хозяина, а начал неторопливо складывать в мешки хлеб.

Ниса размякла. Хлебный дух проник до самых её костей. Эх, сейчас бы, напевая, месить тесто вместе с тётушкой Анной. Но она была здесь чужой…

– Сафарова бы повидать, – сказала она Айдару, который уже закидывал мешок с хлебом на плечо.

– Всё в порядке, сестрёнка. Хозяин ночью звонил. Через полчаса встретитесь…

Для Нисы сейчас ждать полчаса было равносильно тому, чтобы прожить полдня. Она снова повернулась к Аннушке.

– Вам помочь?

Старуха сдёрнула висевший на крючке платок.

– Сначала прикрой волосы. Нарежь хлебушка, три куска. Он голодный, не емши. Позаботиться о нём жены нет, матери нет. Руки помыла?

– Помыла, тётушка Анна. А для кого хлеб?

– А ты с кем сейчас встречаешься? С барином? Вот ему и отнесёшь. И молока отнесёшь. Он сейчас, наверно, в лесу. Поест хотя бы на ходу.

Интересно, эта старуха в своём уме? Как может такой человек, как Бахтияр Сафаров, есть молоко с хлебом?! Такие едят в красивых столовых за роскошно накрытыми столами.

– Тётушка Анна, ты, кажется, смеёшься надо мной.

– А что в тебе смешного? Вроде не худая, не рябая… Только ты барину о Сандре не проболтайся, ладно?

В дверях возник широко улыбающийся Айдар.

– Родина зовёт, сестрёнка! А твои караваи, тётушка Анна, уже покатились в Рахмат-Алан.

Старуха сунула Нисе крепко затянутый узлом свёрток:

– Не опрокинь, держи крепче!

…Конец длинной, словно змея, тропинки убегал в лес.

– Куда мы идём? – спросила Ниса, окончательно потеряв способность что-либо понимать.

– Вот те раз! К хозяину!

Уж насколько Ниса удивлялась местным персонажам, но, похоже, сама она поражала их гораздо больше.

– А разве в лесу тоже есть офис?

– Для него весь лес – офис…

– А где тот соловей, который ест хлеб?