С вождями и без них

Думаю, последний аргумент производил решающее впечатление. Нет оснований беспокоиться, создана ведь еще одна линия обороны - так, наверное, мыслили народные представители. А тех, кто цеплялся за депутатские права и привилегии, утешили обещанием привлекать к работе республиканских парламентов. Их, разумеется, обманули, как обманули во многих отношениях и самого Горбачева. Расскажу по своим записям о событиях осени 1991 года.

18 сентября. У президента собрались с целью определить подход к доработке Союзного договора Яковлев, Черняев, Ревенко и я. Разговор по теме сопровождался, как обычно, отвлечениями на злобу дня. Черняев выразил возмущение двуличием телевидения. Вчера была вызывающая антигорбачевская вылазка. Д. Ольшанский и В. Буковский обвинили его не то что в косвенном соучастии, но в прямом участии и даже организации заговора.

Посетовали на непорядочность журналистов.

Горбачев предложил Яковлеву пост государственного советника по особым поручениям. Это предложение было не без удовольствия принято.

Зашла речь о том, что у нас всякий крупный политик перешагивал определенный рубеж, после чего круто менялись и сам он, и его политический курс. Вспомнили Хрущева, каким он был на XX съезде и позднее. Брежнева, начавшего свое правление с лозунгов "строгой научности" и "борьбы с субъективизмом", а затем пятизвездного генсека, маршала и автора бессмертной трилогии. Я добавил, что и Ленин был до и после нэпа, будут, наверное, говорить и о "Горбачеве до и после переворота". Михаил Серге-евич, смеясь, согласился: есть для того веские основания.

27 сентября. Зашел к президенту с просьбой получить согласие на свою поездку в США (в качестве президента Советской ассоциации политических наук на встречу с руководством американской ассоциации).

- Да ты что! Какие там США! Вот подпишем Союзный договор, на другой день можешь ехать.

- Так мы его подпишем, даст бог, не раньше декабря.

- Почему?

- Украина раньше не решится.

- Ну и что, подпишем с Россией, Беларусью, Казахстаном, остальные потом примкнут... Какие новости от Ельцина?

- Пока никаких. Может быть, съездить к нему?*

- Чего еще! Нам надо честь беречь.

- Похоже, у них к нам снисходительное, может быть, даже высокомерное отношение. Играют с нами в кошки мышки, - сказал я.

- У них самих проблем достаточно, - сухо возразил президент. - Ты вот лучше скажи, что думаешь по поводу Политического консультативного совета?

- Думаю, от него будет мало толку. Проведете два-три заседания, тем дело и кончится. Как было в свое время с Президент-ским советом.

- Ну ты всегда горазд критиковать, - недовольно буркнул Горбачев.

- Даже "Известия" и те, вежливо похвалив вас за выбор состава, заметили, что там все "шестидесятники".

- А что? Мы действительно "шестидесятники".

- Притом двойные: и вышли из 60-х годов, и по возрасту всем за 60.

30 сентября. В Ореховой комнате собрались помощники, Силаев, Руцкой, Явлинский, Сабуров, Сергеев. Обсуждали Экономическое соглашение, и стало выясняться, что российское руководство фактически ведет дело к тому, чтобы подменить им Союзный договор. Президент крайне нервно заявил:

- Если вопрос о союзном государстве является проблематичным, мне делать нечего. Тогда я займу нейтральную позицию. Сейчас они нас употребляют, вьют веревки. Надо с этим кончать.

С его согласия Явлинский подошел к телефону, позвонил Ельцину. Задал ему вопрос, затем, обращаясь лицом к присутствующим, сказал в трубку:

- Могу я повторить вслух ваши слова? Хорошо: "Экономическое соглашение единственное, что сейчас возможно. На этой основе позднее можно будет заключить Союзный договор. Так мы включим в Союз максимальное число республик. Меня Михаил Сергеевич критикует за слово "сообщество". Но дело же не в слове. Что толку, если мы сейчас начнем подписывать договор и останутся всего три республики".

Горбачев подошел к столику, отобрал у Явлинского трубку. Поздоровался.

- Твоя позиция изменилась? Ты ведь признавал, что должны быть разные типы экономических отношений внутри Союза и вне его. В одном случае режим благоприятствования, в другом - нет.

Ты пойми, Борис Николаевич, есть экономическое сообщество, то есть государства, которые не вошли в Союз. Потребность в Союзе у них отпадает. Им выгодно получать от России все, а решения принимать, обязательные для всех, она не будет вправе. А я хочу, чтобы была Россия, действующая в союзном государстве и через него. Откровенно говоря, думал, мы с тобой достигли согласия. Этот разговор меня обеспокоил. По моим данным, к Союзному договору подключатся сразу восемь республик, а не три.

Я участвовать в похоронах Союза не буду, - заключил Горбачев. - Нужно решить главный вопрос - каким быть государству. Будет это сделано, подтянется и экономика.

Затем они с Ельциным договариваются, что в Алма-Ату поедут премьеры, чтобы продолжить обсуждение проекта Экономического соглашения.