С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут. Вокруг Луны

Через несколько секунд они уже скрылись в густых зарослях. Стеной стояли великаны кипарисы, сикоморы, тюльпанные деревья, оливы, тамаринды, дубы и магнолии. Деревья тесно переплетались ветвями, и сквозь них ничего не было видно даже в нескольких шагах. Мишель Ардан и Мастон шагали бок о бок, пробираясь сквозь высокие травы, прокладывая себе дорогу через толстые лианы, пристально вглядываясь в кусты и сплетения ветвей, в темную чащу леса, ожидая на каждом шагу услыхать страшный звук ружейного выстрела.

Индеец, быть может, и сумел бы разыскать следы, которые должен был оставить Барбикен, но Ардан с Мастоном шли наугад, вслепую, с трудом пробираясь сквозь дебри.

Прошел час в бесплодных поисках. Друзья остановились. Тревога их все росла.

– Должно быть, все кончено! – произнес обескураженный Мастон. – Такой человек, как Барбикен, не станет пускаться на хитрости, он не устроит ни засады, ни западни! Он слишком храбр, слишком честен! Он пошел прямо навстречу опасности и, вероятно, настолько удалился от дровосека, что тот не слышал выстрела.

– Ну а мы сами? А мы? – возразил Ардан. – Неужели мы не услыхали бы: уже битый час мы бродим по лесу.

– А что, если мы опоздали? – воскликнул Мастон с отчаяньем в голосе.

Мишель Ардан не знал, что ему ответить. Они двинулись дальше. Время от времени они громко звали Барбикена и Николя, но ни тот, ни другой не отвечали на их призыв. Резвые стайки птиц вспархивали с ветвей, вспугнутые криком, и уносились в чащу, лани шарахались от людей и исчезали в дебрях.

Еще добрый час они рыскали в чаще. Обошли уже большую часть леса. Но нигде не было видно ни малейшего следа поединка. Они уже начали сомневаться в словах дровосека и Ардан уже готов был прекратить бесплодные поиски, как вдруг Мастон остановился как вкопанный.

– Тсс! – произнес он. – Там кто-то есть!

– Кто?

– Мужчина! Он стоит неподвижно. Ружья у него не видно… Что же он делает?

– Ты его узнаешь? – спросил Ардан, который ничего не мог разглядеть из-за своей близорукости.

– Да, да! Вот он обернулся! – отвечал Мастон.

– Кто же это?

– Капитан Николь!

– Николь! – воскликнул Ардан, и сердце у него болезненно сжалось.

– Николь без оружия! Значит, ему больше нечего бояться своего врага!

– Идем к нему! – решительно сказал Мишель Ардан. – По крайней мере узнаем правду!

Пройдя несколько десятков шагов, они остановились, чтобы получше разглядеть капитана. Они ожидали увидеть человека, насытившегося кровью, празднующего победу! То, что они увидели, совершенно их ошеломило.

Между двумя громадными тюльпанными деревьями была натянута густая сетка, и в ней, жалобно пища, барахталась запутавшаяся крыльями крошечная птичка. Что за птицелов расставил эту страшную сеть? Это был ядовитый флоридский паук, величиной с голубиное яйцо, с длинными лапками. Но отвратительное насекомое не успело завладеть своей жертвой; неожиданно завидев страшного врага, оно поспешно скрылось в густых ветвях тюльпанного дерева.

Положив ружье на землю и забыв об опасности своего положения, капитан Николь старался как можно осторожнее высвободить птичку из сети, раскинутой чудовищным пауком.

Наконец это ему удалось, он выпустил птичку из рук, и та, весело взмахнув крылышками, быстро исчезла в вышине.

Николь с умилением следил за ее полетом среди ветвей. Вдруг у него над самым ухом раздались слова, произнесенные растроганным голосом:

– А ведь вы славный человек!

Николь обернулся. Перед ним стоял Мишель Ардан, повторяя на все лады:

– Великодушный, милейший человек!

– Мишель Ардан? – воскликнул Николь. – Что вам тут надо, милостивый государь!

– Пожать вам руку, Николь, и главное, помешать вам убить Барбикена, а Барбикену не дать убить вас.

– Барбикен! – воскликнул капитан. – Я уже битых два часа его ищу. Куда он спрятался?..

– Николь! – перебил его Ардан. – Это уж невежливо с вашей стороны. Надо уважать своего противника. Будьте спокойны, если Барбикен жив, мы скоро его отыщем. И это тем легче, что и он вас разыскивает… если только не занялся, подобно вам, освобождением птичек, попавших в беду. Но когда мы его отыщем, – попомните слово Мишеля Ардана! – о дуэли не будет и речи.

– Между председателем Барбикеном и мною такая давняя вражда, – многозначительно сказал капитан Николь, – что только смерть одного из нас…

– Ну вот еще! Будет вам! – перебил Ардан. – Такие славные люди, как вы и Барбикен, пожалуй, могут ненавидеть друг друга, но обязаны один другого уважать. Вы не будете драться!

– Нет! Я буду драться, милостивый государь!

– Не будете!

– Капитан, – горячо воскликнул Мастон, – я близкий друг председателя, его alter ego[15]. Если уж вам непременно хочется кого-нибудь укокошить, стреляйте в меня: не все ли вам равно?

– Милостивый государь! – воскликнул Николь, судорожно сжимая ружье. – Эти неуместные шутки…

– Моему другу Мастону совсем не до шуток, – перебил его Мишель Ардан, – и я понимаю его желание умереть за человека, которого он горячо любит. Но ни он, ни Барбикен не падут от пули капитана Николя, потому что я сделаю вам и Барбикену такое соблазнительное предложение, что вы оба поспешите его принять.