"С" - значит Семья (СИ)

Микроволновка коротко пищит, и Баки с опаской вытаскивает кружку, аккуратно пробуя напиток. Молоко идеально теплое, не обжигает, и Барнс коротко улыбается. Хоть что-то у него получилось. Чашка с какими-то бабочками или цветочками (откровенно говоря, Джеймсу насрать на рисунок) отправляется с мужчиной в детскую, которую наскоро делали они со Стивом. Милые сиреневые обои, мягкий бежевый ковер и кроватка, в которой сейчас совершенно точно не спит Вайолет. Девочка спокойно сидит, обняв плюшевого медведя с встроенной внутрь радио-няней (подарок Старка) и внимательно наблюдает за отцом, который подходит к ней и усаживает к себе на колени.

- Пить? – требовательно спрашивает ребенок, нахмурив бровки.

- Пить, - отвечает Баки, наклоняя чашку к лицу дочери.

- Я сама, - Вайолет крепко сжимает емкость в ручках, делая маленькие глоточки. – Вкусно!

Джеймс не может сдержать улыбку. Это «чудовище» живет с ним уже две недели, за которые Барнс всей душой успел прикипеть к девочке. Несмотря на жуткие первые дни, когда Зимний готов был утопиться, дальше все пошло легче. Было ли дело в том, что Вайолет перестала плакать каждые полчаса, или в том, что Джеймс постоянно хлебал успокоительное, непонятно. Но одно было ясно: первичный, мать его, кризис миновал.

- Всё, - Баки забирает кружку, которую отдает ему дочка, ставя ее на тумбочку, и

пытается аккуратно уложить девочку в кровать, но маленькие ручки вцепляются в его футболку. – Не хотю одна. Хотю с тобой, - капризничает Летти, выпячивая нижнюю губу.

- Террористка, - устало, но мягко выдыхает Баки, вставая с кровати и придерживая дочь.

- Я не теллолистка, - внезапно выдает ребенок, широко улыбаясь.

- Правильно, - соглашается Барнс, заходя в свою комнату и ложась на кровать, укладывая дочь рядом с стеной, чтобы не упала во сне. – Ты не террористка. Ты настоящая шантажистка.

Но Вайолет уже спит, крепко сжимая игрушку.

***

- Не хотю кашу! – ложка манки прилетает Стиву прямо в лицо. – Не хотю-ю-ю…

Капитан Америка вытирает с лица кашу, ловя на себе насмешливый взгляд друга, который сейчас наслаждается зрелищем. Роджерс не понимает, как у трехлетки получается так мастерски вить веревки из всех взрослых в радиусе километра. Дело видимо заключается в фамильном очаровании Барнсов и прелестной внешности дочурки Зимнего, но никто никогда не закидывал Стива манной кашей, оставляя его еще и виноватым в этом. Ух, мерзавец, лезет тут со своей липкой гадостью…

- А ложку за папу? – Роджерс использует свой последний шанс, поднося прибор ко рту малышки.

- Кто это - папа? – Вайолет смешно морщится, но манку проглатывает. – Ты – папа?

- Нет, я – дядя Стив, - поясняет Капитан, между делом, начиная скармливать завтрак Летти.

- Папа это я, - Баки салютует кружкой с кофе, чувствуя себя дико неловко.

- Папа, - ребенок словно пробует на вкус незнакомое слово, а потом начинает тараторить, - папа, папа, папа, папа…

У Баки едет крыша от этого шума и манки, которая каким-то странным способом оказывается и на нем, но как там говорится? Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало?.. Чертовски правильное высказывание.

После завтрака Летти усаживают смотреть мультики, во время которых суперсолдаты могут хоть немного перевести дух. В обычное время вопросы сыпятся из девочки со скоростью пулеметной очереди, а мультфильмы дают полчаса блаженной тишины. Баки достает папку с документами дочери, которую так и не открывал две недели. Здесь есть свидетельство о рождении, ДНК-тест на отцовство и еще пара листов. По спине Зимнего начинают бежать мурашки, когда он видит знакомую эмблему ГИДРЫ в углу листка. Это вполне реально, должна же была Летти откуда-то взяться, но правда кажется слишком ненормальной, чтобы быть реальностью.

- Стив, - Баки с каменным лицом передает документы другу.

Роджерс читает мелкий ровный почерк, которым исписана бумага, и удерживает себя от желания разорвать все это к чертовой матери. Уж больно это похоже на манию особо ярых заводчиков собак вывести идеальную породу. А Вайолет это тот самый «породистый щенок», который стал плодом генетических экспериментов и искусственного оплодотворения. Звучит это еще хуже, чем есть.

- Она все равно твоя дочь, - наконец произносит Роджерс. – А ты ее отец.

- Я знаю, но это все… - Барнс морщится, убирая документы обратно в папку. – Надеюсь, она никогда не узнает об этом.

- Пап! – Летти внезапно вскакивает, заставляя маленькие хвостики весело подпрыгнуть над плечами. – Хотю писять.

Зимний выдыхает, берет дочь за руку, направляясь к розовому горшку. Будни бывшего киллера, что сказать. Но Баки уже прекрасно осознает, что без этого пиздеца жизнь – не жизнь.

***

К вечеру начинается самое пекло. У Вайолет поднимается температура, рези в животе и кашель. Девочка надрывно хнычет, сидя на руках у отца, который пытается дать ей лекарство. Но маленькая Барнс капризничает, уворачивается и всячески показывает свой неукротимый нрав. У Джеймса начинают дрожать руки. Он мало спит, он устал, он пиздец как вымотался. И, кажется, быть бездушной машиной для убийств гораздо проще, чем быть отцом.