"С" значит "Суккуб" (СИ)

И столько злости и возмущения было в синих глазах, что я невольно пошла на попятный, изменив голос с осуждающего на успокаивающий.

- Не злись. Я просто никогда ни с чьими родителями не знакомилась. Поэтому немного это все страшно и неожиданно.

Силач Кирилла вздохнул и уже куда мягче признался:

- Это Димка проболтался, что видел меня с тобой. Нагородил там про красоту твою неземную, про то, что рычать умеешь, и вообще вся из себя такая сильная и всемогущая ведьма. – Стас закатил глаза, обгоняя какой-то неторопливо ползущий впереди нас автомобиль. – Вот родители и загорелись увидеть, что это там за чудо-женщина у меня такая.

- Я бы сказала – горе-женщина, - поправила, ухмыляясь.

- Да уж какая есть, - хмыкнул оборотень.

Мы посмеялись паре шуток на эту тему, а потом все резко изменилось.

В бок нашей машине что-то вдарило, да с такой силой, что почти двухтонная конструкция вылетела с дороги прямо в идущий по обочине овраг, как игрушечная. Нас закрутило в воздухе, но мужчина среагировал быстрее, поэтому я тут же была зажата им поперек сидений. Одной рукой вервольф обнимал меня, а второй упирался в потолок.

Черная Ауди с оглушительным треском приземлилась набок со стороны водителя, и Прохоров зарычал-заскулил мне в волосы. Резко запахло кровью. Неустойчивый автомобиль покачался взад-вперед и выбрал совсем неправильную сторону – с грохотом завалился на бывший когда-то верх. Хрупкий металл погнулся со всех сторон, а мы словно зависли в воздухе – ремни безопасности надежно держали туловище и низ пристегнутыми к сидению.

Каких-то пару секунд вокруг была тишина, и я завозилась под прессом тела оборотня.

- Стас, ты как?

Синие глаза горели огнем ярости и боли, и в принципе ответ мне нужен был лишь для конкретики.

- Ногу зажало и, кажется, сломало. В нескольких местах.

- Отпусти меня, я выберусь и помогу тебе.

На том и порешили. Прохоров отодвинулся, я тут же провисла вниз головой. Посмеялась над прикольным чувством невесомости, стараясь рассмешить своего мужчину. Не сказать, чтобы прямо стопроцентный у меня был результат, но рычать он перестал, иногда даже шуточки проскальзывали.

Короче, веселились, как могли, пока я выбиралась из перевернутой машины. Мои повреждения были легкими и поверхностными: царапины, ссадины и пара осколков стекла, которые я сразу же выдавила испод кожи.

У вера дела обстояли куда хуже. Дверца с его стороны покорежилась и почти отвалилась, но стекло из нее теперь мелким крошевом украшало спину мужчины. Однако самое страшное было внизу, точнее – уже наверху. Капот смяло так, что железо деформировалось даже внутри, и там, где были педали и, соответственно, ноги Стаса, все представляло собой окровавленный смятый ком.

- Родной, я… - Нужно говорить уверенно и четко, но… Как можно говорить уверенно, когда я даже отсюда вижу, что одна его нога превратилась в кашу?! – Я без понятия, как ты все это терпишь, но постараюсь тебя отсюда вытащить. Однако за результат не ручаюсь…

Моя откровенность волка не обрадовала, но лучше так, чем если бы сначала дала надежду, а потом бы ему ампутировали ногу.

Первым делом отстегнула ремень, чтобы вер ненароком не заработал кровоизлияния в мозг. Понимаю, что оборотень, и скорее всего – вылечится и от этого, но рисковать только что приобретенным счастьем не хотелось.

Мужчина, тяжело опираясь на обе руки, с моей помощью, рыча, перетек в более-менее удобное положение на потолке машины. Нога была неподвижна, и мы старались ее не трогать. Своими силами я разжать тот металлический ком не смогу, а Стас – попросту не дотянется, поэтому решили ждать помощи.

Мне протянули телефон.

- Набери Давида, Кира или еще кого. Одна не справишься, и…

Я не успела даже кивнуть, как из кустов с противоположной стороны послышался рык. Медленно сдвинувшись так, чтобы видеть сквозь покореженную машину, заметила две светящиеся точки с узкими вертикальными зрачками.

Она, блин, этих одержимых на конвейере, что ли, штампует?!

В мобильнике раздались гудки, Прохоров сквозь собственное шипение и абсолютно нецензурные выражения дотянулся до моей сумки, лежащей раньше на заднем сидении, а теперь на потолке, совсем близко к нему. Чудовище в кустах пока не двигалось, но рычало как трактор, явно не одобряя наше поведение.

- В чем дело, Стас? – наконец, ответил на том конце Вожак Северных.

- Ки-и-ир, - протянула я, неотрывно глядя в глаза монстру, а второй рукой забирая у побледневшего и блестевшего от пота мужчины сумку. – Мы в заднице…

- Четвертый километр со стороны Перекрестка белогвардейцев, - подсказал Прохоров, и я не стала повторять.

- …и на нас облизывается одержимый. Твой Силач тебе привет передает…

Закончить фразу я не успела, Булатов уже бросил трубку, на ходу отдавая какие-то приказы громовым голосом. Аж меня с этой стороны провода пробрало до костей.

Одержимый не двигался, пристально следя за нами. Это внушало если не оптимизм, то хотя бы… Ну хоть что-нибудь же это должно внушать, верно?!

- Убежать тебе – без вариантов? – поинтересовался Стас, даже не пытаясь дергать поврежденной ногой.