Саамский заговор (историческое повествование)

— Давно пора ваш класс снова к нам в музей вытащить, а еще лучше мне у вас в школе лекцию прочитать. Да, серьезное упущение. Во-первых, лопари — это скорее прозвище, данное саамам загнавшими их на край земли финнами. А заниматься ими надо, и безотлагательно. Все дело в том, сыночка, что каждый народ на земле несет в себе какую-то частицу всей правды о человечестве. Саамы хранят тысячелетний уклад и тысячелетнюю мудрость своего народа и своей земли, а сейчас настал для них трудный час, или — или… Нужно по возможности понять и обязательно сохранить саамское племя, пока они еще похожи на самих себя, пока еще не стерлись в неразличимую неопределенность их дух, их ощущение жизни.

— Пап, но по сравнению с нами, смотри, у них нет ни техники, ни науки, они же слабенькие, — сказал Светозар.

— Были бы, как ты говоришь, слабенькие, не выжили бы. Стало быть, сильны, только другой, не нашей силой. Человек обретает все большую и большую силу и становится просто опасен. Пора думать, чем эту опасную силу можно смягчить.

— И чем же? — спросила Серафима Прокофьевна.

— Известно. Культурой. Никакого другого смирения для обуздания дикой силы в природе нет.

— Алеша, если уж речь о культуре, — негромко сказала Серафима Прокофьевна, — может быть, надо поспешить с их переселением из этих дымных и нечистых берлог в нормальные дома…

— Для нас с тобой, Сима, нормальный дом — это одно, а для кочевого народа нормальный дом как раз такой, который можно собрать, погрузить на сани — и в путь!

— А разве оседлый образ жизни не прогрессивней кочевого? — блеснул школьной премудростью Светозар.

— Давай сначала разберемся с прогрессом. Придумали на место старого бога нового — прогресс. А это уже не один бог, а много. Есть прогресс в материальной культуре, в обустройстве жизненного обихода. Это одно. Есть прогресс в социальном устройстве общества. Это другое. А ведь есть еще прогресс в человеческих отношениях. От людоедства вроде бы ушли, рабство осудили. Прекрасно. Но почему же тысячи лет одна жестокая эпоха сменяется другой, и снова жестокой. Получается, что вроде бы куда-то движемся, а по сути, ни с места.

— А я как врач как раз хочу самого скорейшего изменения жизни лопарей, ты же видел, как они живут, а в каких условиях рожают, — сокрушенно проговорила Серафима Прокофьевна.