Сабелла (1980)

— Да ну, правда, что ли? — он ухмыльнулся мне, потом обернулся и ухмыльнулся Джейсу: — Будьте моим гостем, мистер.

Он глуп. Прекрасно.

Я завела его в узкий служебный проулок, зажатый между высокими стальными стенами, по которому ездили только грузовые роботы. Мы шагали по рельсам, Джейс шел за нами.

— Тут? — спросила я.

— Ну вот, — расстроился парень. — Я-то думал, у тебя есть кровать…

— Брось, — сказала я. — Тебе что, неинтересно без кровати?

Он махнул рукой и полез мне под юбку. Я расстегнула застежку на его штанах. Я не была голодна и поэтому действовала спокойно и расчетливо. Джейс стоял в нескольких ярдах, черная тень на черной стене. Как в том сне.

Я больше не испытывала ни жалости, ни желания доставить жертве удовольствие. Я ненавидела этого парня, который притиснул меня к металлической стенке, овладел мною и теперь работал, как отбойный молоток. Я тихонько окликнула Джейса: «Теперь смотри сюда, чудо мое». Парень тупо хихикнул. Я поцеловала его в шею. У него был привкус дыма, алкоголя, темноты и похоти. Видит ли нас Джейс в скудно освещенном проулке? Почему-то я знала — видит. Я добралась до вены, и парень застонал. Я держала себя в руках, но укус вышел сильным и глубоким, почти нечаянно. Он завопил, а потом бросился, словно пытаясь впечататься в стену прямо сквозь меня.

Я отпила совсем немного и отпустила его. Он упал ничком на рельсы. Машинально, привычными движениями, я привела свою одежду в порядок.

— Подойди и взгляни поближе, Джейсон, — велела я.

Он подошел. Я собиралась объяснить ему, где и на что смотреть, но он уже склонился над лежащим в беспамятстве парнем, ухватил его за волосы, повернул и осмотрел шею. Крови было больше, чем обычно, зияющая рана в темноте блестела черным.

— Вот что я сделала с Сэндом, — прокомментировала я. — И ему это нравилось. Безумно нравилось, он умолял продолжать. Я пыталась спасти его, но было уже слишком поздно. Но было много и таких, кого я не пыталась спасать. Я — леди, у которой в прошлом полным-полно мертвых молодых джентльменов.

Я подошла и смазала рану жертвы заживляющим гелем. Когда я выпрямилась, Джейс взял меня под руку и повел прочь. Я покосилась на него — но лицо Джейса оставалось непроницаемо.

— Ты ведь все понял, — произнесла я, тоже следя за тем, чтобы мое лицо ничего не выражало.

Он не ответил.

— Я пью кровь. Не могу не пить, я нуждаюсь в ней. И та жидкость в контейнере была кровью. Ты удивлен, что вампир может быть верующим? — я не могла заставить себя замолчать, а он, похоже, не мог заставить себя заговорить. — Тут нечему удивляться. В конце концов, Иисус Христос сам был вампиром. О да, Джейсон, Иисус был вампир. Они пили кровь на Тайной вечере, затем пришли священники и пригвоздили его к деревянному столбу. А потом, чтоб наверняка, еще и вонзили ему деревянный кол под ребра. Бог сделал так, что небо затянуло тьмой, из жалости, чтобы Иисус не мучился под лучами солнца. Когда он умер, его похоронили, но он воскрес — так же, как, если верить легендам, воскресают вампиры. Хорошего человека не сжить со свету.

(Видишь, Иисус? Ты не помог мне, и теперь я возношу на тебя столько хулы, сколько могу. Когда я буду гореть в аду, можешь прийти и раздуть огонь.)

Вдруг оказалось, что мы вышли на один из ярко освещенных виадуков над трассой Айлес-Дэйл. В сотне футов под нами — тротуар без единого человека и тридцать две полосы, по которым мчались машины, словно потоки огня или реки разноцветной лавы. А вокруг возвышались вулканы и горы, с которых струились бездушные водопады неона.

— Все, что от тебя требуется, это толкнуть меня вниз, — сказала я Джейсу. — Настоящую Иезавель, помнится, выбросили из окна.

Джейс снова выпустил меня и оперся локтями на перила. Потоки разноцветных огней отражались в его глазах. Он был один. Меня больше не было рядом с ним.

— Отлично, — сказала я. — Полагаю, рано или поздно ты все-таки расскажешь кому-нибудь про меня. Мой адрес — 4/26, Айлес. Имя для почты — Сара Холланд. Я буду ждать тебя или того, кого ты пришлешь. И помни, каждую ночь, которую ты промедлишь, я буду заниматься тем, чем занималась только что.

Я смотрела на него снизу вверх, и ветер, насыщенный электричеством и кислородом, овевал мое лицо, отбрасывал назад мои обесцвеченные волосы. Джейс обернулся, сурово взглянул на меня, и в жестоких черных зеркалах его глаз я увидела то, что видел он сам. Грязную, отвратительную, безумную девку. Такой он видел меня. Нельзя же ненавидеть помойный бак.

Я отвернулась и пошла прочь. Когда меня заберут в больницу, может быть, там мне помогут. А если не помогут — я умру.

Но если моя отвага изменит мне, я просто съеду с квартиры на 4/26, Айлес. И бег по кругу продолжится. Только теперь я буду держаться подальше от церквей.

Он нашел меня. Какой в этом был смысл, если это ни к чему не привело?

Я не хотела, чтобы он убил меня. Я хотела, чтобы он сказал мне, что все будет хорошо. Не голубем на алтаре, не словами молитвы. Не Иисус.

Джейс.