Сабелла (1980)

— Такого подарка мне еще никто не дарил, — произнесла я, попытавшись сострить — так глупо и так по-человечески.

— Расслабься, — ответил Джейс. — Это Рождество.

Мы еще дважды занимались любовью, прежде чем Джейс рассказал мне, что было выставлено в последнем экспозиционном модуле. Рассказал отчасти потому, что желал меня, а отчасти потому, что не хотел никаких недоговоренностей между нами.

В последнем модуле хранился еще один скелет. В той могиле были похоронены двое — женщина и мужчина.

Архивы Восточного, как и бары, работали всю ночь напролет, полностью автоматизированные. Людей-библиотекарей в них не было, поскольку Восточное было еще не столь склонно к софистике больших городов, как Арес. Джейс подвел меня к терминалу и вызвал новости за нужный год. На экране появился текст: «ТРАГЕДИЯ НА ШАХТЕ: один человек погиб, двадцать пострадали в результате пожара в забое». В ту пору мне, то есть Сабелле, было всего два года, и это мой отец, то есть отец Сабеллы, погиб на Новой шахте в сотне футов под землей, здесь, в Восточном.

Мы с Джейсом, оба в черном, будто в трауре, стояли на фоне большого белого экрана. Я чувствовала, что снова теряю равновесие, несмотря на то, что тело мое утешилось, а сознание было ясным.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Просто дочитай колонку до конца.

И я стала читать. Я прочла о смерти отца Сабеллы, который оставил вдову с двухлетней дочерью, о других пострадавших, о страховке, которую пришлось выплатить компании. А в самом конце заметки я прочитала: «Больше, чем кому бы то ни было, повезло Даниэлю Винсенту, который тоже должен был оказаться в злосчастной шахте, но в тот день не вышел на работу, и мастер нашел ему замену. Но на этом везение Винсента, переселенца с другой планеты, живущего в Восточном уже пять лет, не закончилось— его двенадцатилетний сын, пропавший два дня назад, вчера вернулся домой живым и здоровым. У Винсента есть еще один ребенок, тоже мальчик, всего одного года от роду».

Джейс нажал кнопку, и экран очистился. Таким же пустым и чистым стал и мой разум, поэтому, когда Джейсон начал свой рассказ, я не столько слышала его, сколько видела то, о чем он говорит, на белом экране перед внутренним взором.

Даниэль Винсент прибыл с семьей на Новый Марс в надежде разбогатеть на рудных разработках — тогда планета переживала своего рода медную лихорадку. Но горное дело, обогатившее многих, разорило Винсента, так что в конце концов ему пришлось работать на компанию в Восточном, чтобы покрыть расходы. Для Даниэля, бродяги по натуре, пять лет были очень большим сроком. И всю свою обиду на судьбу он изливал на старшего сына, Джейсона. Шлепки и подзатыльники, которыми Даниэль осыпал сына, еще нельзя было назвать побоями, но все же они были весьма нешуточными. С их помощью неудачливый горнодобытчик не столько причинял физическую боль, сколько выражал нелюбовь, которую испытывал к своему старшему сыну. Потом в семье родился второй ребенок, и по отношению к младшему сыну у Винсента-старшего проснулись родительские чувства. Джейсону и прежде жилось несладко, но в тот год его жизнь превратилась в сущий ад. Младшего сына назвали Сэндом — Даниэля тогда почему-то, возможно, спьяну, потянуло на романтику. Сэнд в семье считался благословением, старший же сын так и остался проклятьем. Джейсон шатался по округе с компанией хулиганов, из тех, что были чумой любого колониального поселения, едва оно приближалось к статусу города. В конце концов однажды на закате Джейсон не вернулся домой, где отродясь не видел ничего хорошего и где его ждали обычные подзатыльники. Вместо этого он ушел за поселок — лазать по пересохшим марсианским каналам. У старой каменоломни его нога провалилась сквозь груду местной породы, разъеденной эрозией и влагой восстановленной атмосферы, и там, где осыпались камни, открылось отверстие, ведущее в темноту. Но для Джейсона это было укрытие, место, где можно переночевать. Он полез в нору, а когда путь ему преградила плита, перелез через нее. По другую сторону оказалось что-то вроде святилища.

Он провел в тоннеле, по ту сторону захоронения, всю ночь, а на следующий день попытался сбежать в Арес, но его поймали и привели домой, где Даниэль Винсент выбил из него дурь.