Сабина на французской диете

Если бы не музыканты, которые взобрались на свой помост и неожиданно обрушили на зал заводную мелодию, наверняка стало бы слышно, как скрипит зубами мадам Кологривова.

— Забавный дядька. — Максим наклонился вперед, пытаясь перекричать музыку. — Но каков сокол! Ухитрился разглядеть твои ноги.

Часть посетителей ресторана, та, которая уже дошла до нужной кондиции, отправилась танцевать. Вокруг помоста прыгали и подскакивали раздухарившиеся женщины и расхристанные мужчины. Сабина ничего не успела ответить, когда к столику качающейся походкой приблизился главный аналитик Песков. Он остановился рядом с Сабиной, щелкнул каблуками и сказал:

— Как только я вас увидел… Когда я увидел вас… — Он помолчал и сформулировал по-другому:

— Моя потрясающая задница в вашем полном распоряжении!

— Чего? — воскликнул Максим и вскочил на ноги. Стул отлетел в сторону и чудом удержался на ножках.

— Брось! — воскликнула Сабина. — Пойдем лучше потанцуем!

Желудок не согласился с ней, глухо заурчав. Он хотел еды, пусть даже вареного мяса. И большую гору салата, можно лежалого.

— Нет, мне нужно кое-что сказать этой заднице! — ершился Максим.

Сабина оттеснила аналитика Пескова плечом, втолкнув его в пляшущую толпу, которая немедленно унесла его куда-то на середину зала. Подошла к своему кавалеру и взяла его за руку. Словно специально для них быстрая мелодия сменилась медленной, и клавишник задышал в микрофон какие-то лирические стихи, задрожал веками и затряс кудрями, имитируя лирический экстаз.

Максим обнял Сабину за талию, а она положила руки ему на плечи. Это был очень приятный и очень интимный момент. Она почувствовала жаркое мужское дыхание на своем виске…

В этот момент администратор Величко, некоторое время ходивший кругами вокруг парочки, разрушил очарование момента. Его распаренное розовое лицо втиснулось в узкое пространство между танцующими и сообщило:

— Пас-с-сушайте! Попросите ее укусить вас за ухо. Она так кусается — зашибись! С тех пор как меня укусили, я полон эротических желаний!

Величко скрылся, громко икнув напоследок, а Максим отстранился и внимательно посмотрел Сабине в глаза:

— Ты всегда пользуешься такой популярностью у мужчин?

— Только у пьяных, — ответила та и передвинула руки. Теперь уже она обнимала его за шею, заставляя забыть обо всем остальном.

Когда песня закончилась, возле их столика возник официант с тарелками. Перед Максимом он расставил необычайной красоты блюда — с цветными подливами, веточками зелени, оливками, икринками, розочками из масла и паштета с сырной корочкой, из которой торчали кусочки запеченного лука.

Перед Сабиной оказалась большая тарелка, на которой лежало три потных салатных листа. На них был водружен серый и неаппетитный кусок отварного мяса.

— Что это? — мертвым голосом спросил Максим, указав вилкой на кулинарное недоразумение.

— Мясо по-римски, — ответил официант, хлопоча над бутылкой вина, в которой играли золотые искорки.

— Хотите сказать, в Риме едят такую гадость?!

— Едят, — подтвердил тот.

— А это, выходит, деревенский салат?!

— Разумеется. В деревне любят зелень.

— Вы меня разыгрываете.

— Ни в коем случае. — Официант был невозмутим, как дворецкий, которому достался сумасшедший хозяин.

Максим привстал и вырвал из рук проходившей мимо девушки меню в кожаном переплете. Сабина уже схватила приборы, но он коротко приказал:

— Не вздумай это есть. — Быстро нашел нужную строчку и прочитал:

— Старинный рецепт знаменитого и очень вкусного блюда. Главный его секрет в том, что мясо нарезано тонкими слоями. Кто-нибудь видит здесь слои ?

Свидетели молчали. Официанту просто нечего было возразить, а Сабина умирала от желания впиться зубами в кусок говядины и проглотить салат.

— Еще здесь полагается быть окороку, листочкам шалфея, соусу из белого вина, а также тушеным овощам с маслом. Может быть, у меня что-то не так с глазами?

— Максим, все нормально, — примирительным тоном сказала Сабина. — Я легко обойдусь без шалфея и овощей!

В этот момент возле столика появилась мадам Кологривова собственной персоной. Сабина метнула взгляд в сторону брата и увидела, что тот находится в драконьих объятиях одной из одалисок, у него оглоушенный вид, а на лбу — отпечаток чьих-то жадных губ. Рассчитывать на его молниеносную реакцию не приходилось.

Мадам Кологривова держала в руках бокал с красным вином. На ее лице было написано равнодушие отравителя, пришедшего на похороны жертвы. Проходя мимо столика, она резко наклонила бокал, и вино, длинным языком лизнув скатерть, выплеснулось Сабине на колени.

— Ах, боже мой! — вскричала виновница происшествия, взметнув вверх выщипанные брови. — Какая неприятность! Я так ужасно извиняюсь!

Официант закудахтал и попытался промокнуть Сабинину юбку своим белоснежным полотенцем, бледный от гнева Максим вскочил и озирался по сторонам, не зная, на ком выместить свое раздражение.

— Подайте счет! — рявкнул он.

— Не волнуйся! — попыталась успокоить его Сабина. — Просто киоскерша оказалась ведьмой. В следующий раз выберем ресторан сами.