Сабина на французской диете

— Кстати, запишите в свой блокнот, — продолжал он уже совершенно другим тоном. — Вам необходимо встретиться с главным бухгалтером Андрюшиным, он придет примерно через час. Отдадите ему этот приказ. — Он полез в карман и достал оттуда сложенный вчетверо лист. — Приказ о выдаче премиальных. Я собирался отдать его Чагину, но вы вывели его из строя.

Сабина посмотрела на босса с недоумением. Интересно, что он имеет в виду? То, что она стукнула рыжего наглеца по рукам, когда тот полез к ней со своими сальностями? И откуда босс вообще знает об этом инциденте? А-а, ну конечно! В тот момент как раз зашел референт Горьков. Неужели он немедленно настучал шефу? Неблагодарный. Вот и спасай его после этого.

* * *

Главный бухгалтер Андрюшин приезжал на фирму два раза в неделю. Выглядел он словно какой-нибудь граф, потому что был стар, седовлас и носил пушистые бакенбарды, которым отчаянно не хватало цилиндра. Нижняя его губа привыкла недовольно выпячиваться, выражая надменный нрав своего хозяина.

Новую помощницу Тверитинова он встретил настороженно. Приказ взял двумя пальцами и долго рассматривал, будто сомневался в его подлинности. А потом — о чудо! — отправил Сабину вниз, в производственный отдел, к Безъязыкову.

— Передайте ему эти бумаги, — велел он. И, смягчив тон, добавил:

— Прошу вас. Ира ушла обедать, телефонов в производственном никто не слышит, а мне тяжело бегать по лестницам, возраст, знаете ли.

То, что он счел нужным обосновать свою просьбу, Сабину растрогало. Иначе как удачей поручение главбуха нельзя было назвать. У нее появился вполне законный повод спуститься туда, где Аня Варламова проводила свои изыскания.

Лестница, ведущая в подвал, находилась за металлической дверью, которая лязгала с таким аппетитом, словно захлопывалась за преступниками, не имевшими шанса выйти обратно. Она была довольно длинной и узкой, стиснутой с двух сторон металлическими перилами.

Сабина ступила на нее не без внутреннего трепета. Примерно с середины лестницы открывался вид на большую, довольно бестолково обставленную комнату. Вернее было бы назвать ее залом. В одном углу стоял рабочий стол с компьютером, рядом с ним — стеллаж с образцами готовой продукции, в другом громоздились металлические шкафы. Именно за ними пряталась Аня, прежде чем забраться в кафельную комнату.

А вот, судя по всему, и заветная дверь. Ничем не примечательная. И она плотно закрыта в отличие от двух других, которые ведут в цех и на склад. Сабине страшно хотелось увидеть, как протекает процесс изготовления бумаги, но времени на экскурсию не было. Она все-таки заглянула внутрь, разыскивая Безъязыкова. Но вместо него увидела веселого крепыша. Тот расхаживал между какими-то конструкциями, которые венчали металлические сетки.

— Кто вы, милая барышня? — спросил крепыш, заметив Сабину.

Кажется, именно такой вопрос задал принц Золушке, прятавшейся за охапкой хвороста. Крепыш не был похож на принца. Широкое обветренное лицо наводило на мысль о ветрах и солнце. Как будто он работал не в подвале, а на улице, и работал тяжело — мышцы под трикотажной рубашкой бугрились и перекатывались.

— Я помощница Сергея Филипповича, Сабина Брусницына, — охотно представилась она, шныряя глазами по сторонам. — А это что — чаны?

— Точно, — с удовольствием объяснил мужчина. — В них находится бумажная масса. Потом она выливается на формное сито и получается лист.

— Прямо лист?

— Ну-у-у… Его снимают с сетки и прессуют. А потом сушат. У нас здесь все, как шестьсот лет назад. На современных машинах есть сушильные дорожки в сотни метров длиной. Вы когда-нибудь были на бумажном заводе?

— Нет, — призналась Сабина, подходя к агрегату, который вряд ли мог существовать шестьсот лет назад. — Это вы здесь колдуете?

— Я, — с удовольствием ответил он. — Использую, возможно, самую старую технологию. И, как вы думаете, кто первый стал делать бумагу?

— Кто?

— Китайцы, разумеется! — У крепыша был курносый нос, придававший ему задиристый вид. — Видите деревянный молоток? Я разглаживаю им подготовленное лыко в тонкий слой, распускаю его в чане с водой, чтобы получилась целлюлоза. А вот экран, который опускается в воду. На него наливается необходимое количество целлюлозы и равномерно распределяется. Потом я поднимаю экран из воды и даю ей стечь. Так лист бумаги формируется на сетке. Затем сушу лист и снимаю с формы. Можно его разгладить, но больше он не требует никакой обработки. Самое главное — материал, из которого делается бумага.

Перед мысленным взором Сабины предстали хирургические перчатки, пинцет и респиратор. Паленая тухлятина… Она сглотнула.

— А… Из чего вы ее делаете?

— Из чего только не делаем. — Хлопнул себя по бокам крепыш. — Например, из коры дерева морвы. Бумага получается невероятной красоты. Да еще с вплетенными в нее травами и цветами. Странно, что мы до сих пор в подвале сидим. Нам бы хорошую рекламу, мы бы развернулись!