Сабля Багыра. Вооружение и военное искусство средневековых кыргызов

Еще накануне войны кыргызский правитель Ажо создал в своем государстве централизованную военно-административную систему. Все мужское население было разделено на военные отряды численностью по пять, десять, пятьдесят, сто, тысяче и десять тысяч воинов[71]. Благодаря этой «азиатской десятичной системе» войско формировали не вожди племен и родов, беги, а военачальники, назначенные каганом. В ходе упорных боев кыргызам удалось сломить отчаянное сопротивление воинственных северных племен бома и обезопасить свою армию от возможного удара с тыла. Кыргызское войско было перевооружено мощным наступательным оружием и надежным защитным вооружением. Были образованы отряды тяжелой панцирной кавалерии, из которых создали гвардию кагана, ударную часть кыргызского войска. Все было готово к решающему удару. Военные победы в боях с уйгурами вселили в кыргызов веру в победоносное завершение войны. Кыргызский правитель Ажо послал уйгурскому кагану дерзкое послание: «Твоя судьба кончилась! Я скоро возьму золотую твою орду! Поставлю перед нею моего коня! Водружу мое знамя! Если можешь состязаться со мною, то скорее приходи, если не можешь, то скорее уходи!»[72]. В этих словах отразилась его воля и уверенность в победе, стремление вызвать врага на «последний и решительный бой».

Военные неудачи и угроза кыргызского вторжения усилили нестабильность власти в Уйгурском каганате. За время войны на престоле сменилось несколько каганов. К военным неудачам прибавились природные катаклизмы, голод и падеж скота. Беда никогда не приходит одна. Однако и в этот критический момент уйгурская знать, придворные кагана продолжали алчно грызться за власть. В 839 году первый министр Гьегяньгяс совершил переворот. Малолетний каган Кэси Торэ был вынужден упасть на колени перед всесильным временщиком и молить о пощаде. Случившееся потрясло всех уйгуров. Всемогущий, «небом рожденный» каган просит и унижается как простой смертный. Вера в божественное происхождение и непобедимость каганской власти, ее авторитет упали до нуля. Временщик Гьегяньгяс творил скорый суд и расправу. Казнил одного за другим своих врагов, соперников и просто недовольных. Попал в немилость и его давний соперник, командующий уйгурской армией на войне с кыргызами полководец Гюйлу Мохэ. Чтобы спасти себя и своих приближенных, Гюйлу Мохэ изменил Уйгурии и перешел вместе с войском на сторону кыргызского кагана[73]. Но спасая себя, он обрек на гибель свою страну и народ. Фронт был открыт, кыргызский каган вместе с войском, в том числе с перешедшими на его сторону уйгурами, начал наступление. Остановить наступавших было некому.

В короткий срок кыргызская армия преодолела степи и горы Тувы и оказалась в центре Монголии, в долине реки Орхон, под стенами уйгурской столицы Орду-Балыка.

По сведениям летописцев, армия кыргызов и их союзников насчитывала сто тысяч человек[74]. Этой несметной силе не смогла противостоять утратившая волю к сопротивлению армия уйгуров, во главе которой был несовершеннолетний мальчик, возведенный приближенными на каганский престол Кэси Торэ. Уйгурское войско, составленное из спешно набранных отрядов телесских племен, дрогнуло под мощным ударом кыргызской панцирной конницы и побежало. Кыргызы ворвались в незащищенную столицу и крепостную цитадель, обнесенную высокими десятиметровыми стенами. Не помогли ни призывы манихейских жрецов, ни попытки командиров остановить бегущую армию. В сражении был убит малолетний каган Кэси Торэ, брошенный своими приближенными, принцами и полководцами. Всесильный временщик Гьегяньгяс, главный виновник катастрофы, был схвачен победителями и казнен. Уйгурские воины рассеялись по окрестным Хангайским горам. Разгром был полный. Поверженная столица лежала у ног победителей[75].