Сабля Чингизидов

– Никто к Ройбаху вчера в гостиницу не приходил. Согласно данным наблюдения, он вернулся с Ленинградского вокзала в семь сорок пять утра с Кардашевым, сразу по приходу поезда Псков – Москва. Кардашев его высадил и поехал к себе на квартиру. Ройбах провел пару часов в номере, затем пошел в город, погулял по Тверской, вышел на Герцена и там пообедал в кафе. Вернулся в номер и находился там до вечера. Никаких контактов наружка не засекла. Вечером спустился в ресторан поужинать. Там к его столику подсел какой-то мужчина. Мы его проверяем. Но на контакт не похоже. Вернулся до девяти тридцати. За весь день сделал только один звонок. Утром после вокзала позвонил из номера Доминику Перье, сотруднику бельгийского посольства в Москве.

– На исполнителей есть что-нибудь? – спросил Суровцев.

– Никто к нему не заходил. Мы отрабатываем постояльцев и их гостей. Особенно тех, кто выехал после десяти вечера, – продолжил Старостин.

– Ну, он мог и не выезжать. Спокойно сидит себе и ждет, пока все успокоится, – опять подал реплику Суровцев, чертя на листе бумаги какие-то схемы.

– Мы этот вариант предусмотрели тоже, – заверил полковник. – Кардашева ваши люди ведут. – Розум кивнул. – Сейчас опера проверяют записи камер слежения гостиницы и ресторана. Что-то конкретное, я думаю, смогу доложить к вечеру.

В десять пятнадцать Кардашев позвонил Ройбаху в гостиницу. Его соединили с оперативником.

– Ройбах сейчас подойти не может, Павел Николаевич. Он просил вас приехать к нему как можно скорее.

– А что, появилась новая информация?

– Это не телефонный разговор.

– Понимаю, я сейчас еду, – забеспокоился Кардашев.

В десять двадцать пять зазвонил мобильник Розума:

– Алексей Викторович, Володя говорит. Он выехал на своей машине в сторону гостиницы.

– Хорошо. После гостиницы везите его на квартиру, я туда выеду.

Однако Кардашев до гостиницы не доехал. Он запарковал машину на Брестской и пошел по Большой Грузинской, по противоположной от гостиницы стороне улицы. Потом подошел ко входу в ресторан на Тверской и спросил у швейцара:

– А что это у вас, отец, столько милиции понагнали?

– Дак жильца убили сегодня ночью, бельгийца.

Кардашев прошел дальше по Тверской, свернул на Васильевскую и вернулся по Брестской к своей машине.

В одиннадцать пятнадцать Розуму опять позвонили:

– Алексей Викторович, это Кардашев. Я согласен вернуть вам архив Каратаевых.

– А что так, Павел Николаевич? Отчего такая быстрая перемена?

– Да жизнь мне пока еще дорога, Алексей Викторович, а вы, как я посмотрю, шутить не любите.

– Хорошо. Вы где сейчас?

– На Брестской.

– Никуда не уходите. К вам сейчас подойдут мои люди. Вы сядете к ним в машину, и они вас отвезут к вам домой, а я подъеду туда через час. И без фокусов, Павел Николаевич.

– Я надеюсь, моей безопасности ничего не угрожает?

– Абсолютно ничего, если будете себя правильно вести.

– Я правильно буду себя вести, Алексей Викторович.

– Вот и отлично. До встречи.

– Что там? – спросил Суровцев.

Розум рассмеялся:

– Звонил Кардашев. Он думает, что это я убил Ройбаха. Предлагает отдать архив.

– Испугался?

– Испугаешься тут.

– Ну, нет худа без добра, – буркнул Суровцев.

Розум сидел в квартире Кардашева и просматривал архив Каратаевых.

– Здесь все, ничего не пропало?

– Ничего, Алексей Викторович, все тут.

– Хорошо, а теперь расскажите мне подробно о ваших делах с Ройбахом.

– Так что, значит, кто-то изъял ценности до вас? – задумчиво спросил Розум после того, как Кардашев подробно описал свою с Ройбахом поездку в Нелюдово.

– Выходит, так.

– А что искали-то?

– Этого я не знаю. Ройбах не рассказывал. Он только сказал, что у Самариных в доме была коллекция старинного оружия. Я хочу официально заявить, Алексей Викторович, что в моих действиях никакого криминального замысла не было. Все мои действия осуществлялись по согласованию и прямому соглашению с наследниками Каратаева, о чем есть официальный документ, зарегистрированный в нотариальной конторе.

– Вот что, Павел Николаевич, вы постарайтесь из своей квартиры без необходимости пока не отлучаться. Люди, которые убили Ройбаха, могут выйти на вас. И нотариальная контора их, боюсь, не испугает. Мы вас подстрахуем, но вы должны нам помочь и вести себя благоразумно.

– В общем, на живца решили ловить, – грустно усмехнулся Кардашев. – Да нет, я прекрасно понимаю свое положение, Алексей Викторович, и готов выполнять все ваши инструкции.

Весь вечер Лена с Розумом изучали архив.