Сабля Чингизидов

Графиня фыркнула, но возражать не стала.

– А сейчас, – продолжил Панин, – я надеюсь, дамы нас с Алексеем извинят, если мы выйдем покурить перед обедом.

– Вы можете покурить в гостиной, – предложила графиня.

– Нет, спасибо, – поклонился Панин, – мы выйдем на крыльцо.

– Ну зачем же на крыльцо? Повернете направо и выйдете на веранду, с другой стороны дома. Там есть стулья, столы и пепельницы.

С противоположной стороны к дому была пристроена просторная деревянная веранда, выходящая в живописный сад с розарием и какими-то экзотическими кустами. Здесь находились несколько легких столов и стулья из белого пластика. Мужчины закурили.

– Вы меня просто спасли, Владимир Георгиевич, – поблагодарил Розум, – а то я уж и не знал, что мне делать.

– Что, достала графиня? – в очередной раз продемонстрировал Панин знание русского языка, на этот раз молодежного сленга. – Она не Эмилия, всю душу наизнанку вывернет. Цепкая баба. Но в главном я с ней согласен. Вы с Леной в опасности. Как только ценности окажутся у вас, нападения можно ждать в любую минуту. Так что охрана генерала вам совсем не повредит. И потом, Алексей, ну в самом деле, трудно поверить, что, находясь на такой работе, как ваша, вы ничего не знаете о мерах, предпринимаемых полицейскими, и шведскими, и российскими, чтобы обезвредить преступников. Я не хочу даже думать, что они бросили вас на произвол судьбы.

– Я тоже не думаю, что нас бросили, граф. Но я действительно не знаю деталей операции.

– Значит, вас, и нас заодно, используют как наживку, вслепую. Не очень-то гуманно со стороны полиции. По-видимому, они успешно перенимают русские методы.

– Бросьте, граф. Полиция везде одинакова. Для того чтобы они по-настоящему начали работать, им нужен труп.

– Ах вот как? Надеюсь, они не рассчитывают на мой?

– Им все равно чей, – заверил Розум философским тоном. – А сейчас у них что? Всего лишь попытка ограбления без причинения материального и физического ущерба. По их понятиям, мелочи. Если бы не графиня, то никто бы вообще ничего предпринимать не стал.

– Да уж, умеете вы успокаивать, подполковник.

– Вы не барышня, чтоб я вас успокаивал. И приехали сюда по собственной воле.

– Да, вы правы, винить некого. Пойдемте-ка в дом. Что-то я продрог, – признался Панин, и в этот момент ему показалось, что один из кустов за розарием пошевелился. Панин внимательно посмотрел в сторону куста, но ничего не заметил.

– Что-нибудь подозрительное? – поинтересовался Розум.

– Да нет, померещилось, пошли в дом.

Когда они возвращались, со стороны главного входа послышался шум вертолетного двигателя. Вертолет шведских ВВС «Super Puma» развернулся над домом и приземлился на площадке перед озером.

Дверь вертолета сдвинулась вбок, и на землю из кабины легко спрыгнули моложавый генерал и два бойца в полевых комбинезонах и касках. Из кабины им передали какой-то сверток, и все трое поспешили к дому.

Вся семья во главе с невесткой высыпала на крыльцо встречать главу семейства. Сыновья весело замахали отцу руками. Улыбчивый генерал поднялся на крыльцо, отдал распоряжения охране и вошел в дом. После знакомства с гостями Лео уселся рядом с женой. К этому времени уже принесли напитки и холодные закуски. Выпили за знакомство.

– Надеюсь, сегодня ты не отпустишь охрану? – спросила Александра по-русски.

– Нет, они останутся здесь на ночь и будут сопровождать нас завтра в аэропорт, – ответил генерал на вполне сносном русском.

– Тогда надо распорядиться, чтобы их покормили, – забеспокоилась графиня.

– Не надо, у них уже был ленч на базе, – успокоил генерал и сказал что-то жене по-шведски, видимо, объясняя, о чем они беседуют с графиней. Невестка согласно закивала головой.

– Тогда, может быть, удовлетворим любопытство гостей и посмотрим вещи Архипа перед тем, как мы запрем их в сейф? – предложил Панин.

– Конечно-конечно, – согласился генерал и начал распаковывать объемистый пластиковый мешок, который он положил на соседний стул, слева от себя. Из мешка генерал извлек старую парадную шинель штабс-капитана русской армии. Шинель была аккуратно свернута.

– Это шинель штабс-капитана Самарина, – пояснила Александра, отвечая на вопросительные взгляды гостей. – Единственная память, оставшаяся у мамы от Саши. Эту шинель Александр Самарин оставил в Нелюдове. В декабре 1917 года он отправился на Дон к Корнилову, и парадная шинель была ему ни к чему. Он командовал ротой в знаменитом Ледяном походе. А в апреле восемнадцатого Саша был убит при штурме Екатеринодара. Мама всю жизнь была благодарна Архипу за то, что он какими-то немыслимыми путями смог вывезти шинель из Нелюдова в Петроград. За офицерскую шинель любой разъезд красных мог его запросто расстрелять.

Александра подошла к свертку и начала его разворачивать. Внутри шинели лежал продолговатый предмет, завернутый в мешковину, точно такую же, в какую были завернуты шпага и сабля Ходкевича. Александра развернула мешковину и вынула из нее саблю в простых кожаных ножнах.

– Ну, принимайте свое наследство, – пригласила графиня Лену с Розумом. – То, что вы искали, или нет?