Сабля, трубка, конь казацкий

– Чем странное-то? – лично я ничего такого не наблюдал. Овраг как овраг. Крутые берега, плотно обшитые разномастным кустарником, высотой примерно как трехэтажный дом. Внизу более-менее ровная площадка. Точно не скажу, кусты и внизу растут – но не меньше двадцати шагов. В длину – побольше стадиона. В общем и целом – шикарный амфитеатр. Вырубай насаждения, расставляй скамейки и запускай гладиаторов… Ой, а вот об этом я, наверное, зря подумал.

– Э, нет, Петрусь… В буераках все больше казацкий можжевельник да кустарники разные. Из деревьев – дикая вишня, груша, сосна. Ну, там граб иной раз попадется, ольха – где земля мокрее. Но чтоб вот так – целая дубрава, и казаки о ней ни слухом ни духом. Быть такого не может.

Дубрава – это слишком громко сказано. Всего-то пяток дубов. И только в нашем конце овала. Правда, весьма могучих. Стволы метра полтора в диаметре, не меньше. Я бы не обхватил.

– Ну, объяснение всегда найдется. Например, о буераке этом только ты не знаешь… Как о том водопое, помнишь? И потом, что особенного в дубе?

– Дуб – это вода, еда, топливо и кров, – не слишком понятно, но достаточно емко объяснил Василий, пропуская мимо сентенцию о степени информированности. – Позже поговорим, если живы останемся… А теперь смотри сюда… Здесь делаем завал из кустарника. В рост и пошире, чтоб не перепрыгнули и не подползли. Самый хреновый для обороны участок… Широко. Могут массой смять. Здесь поуже, но тоже повыше… И побольше хвороста под низ. Он и колючее, и зажечь легче. Здесь, – Василий указал очередное направление, – завал пониже. Пусть скачут. Вдвоем не поместятся, а по одному справимся. Костер вот здесь надо разложить… и еще один вон там… У нас за спинами. Псы хоть и не боятся огня, но в пламя же не полезут. Коня тут привяжем. Всё понял?

– А чего не понять? – пробормотал я, нагибаясь – сапог поправить. – Руби, тащи, подтаскивай. Потом жги и руби тех, что перелезут…

– Ну, что ты скажешь… Приперлись на чужое подворье… Ни доброго здоровья хозяину пожелать, ни разрешения спросить. Сразу рубить да жечь…

Василий уже повернулся спиной и с таким рвением ринулся рубить кусты, что только треск стоял. Я и не стал переспрашивать: с чего на казака ворчливость напала? Ничего ж особенного не сказал. Практически повторил распоряжения. Странно… Впрочем, когда у человека что-то болит, трудно ожидать хорошего настроения. Не зря охотники считают, что нет хуже, чем нарваться на медведя с больным зубом…

Сухой хворост для растопки собрался быстро. Под дубами нашлось достаточно опавших веток. А вот с кустарником пришлось повозиться. Видел в каком-то ролике, как казаки лихо половинят на всем скаку лозу. Вжик, и снес под корень. Красиво… Вот только у меня так не получалось. Может, потому что те, в телевизоре, рубили шашками, а не саблей? Может, вербовые прутья помягче терновых кустов? Ну, или руки кривые…

Глядя, как быстро растет куча веток за спиной у Полупуда, остановился на третьей причине.

– Давай я лучше баррикады строить буду… – предложил я, реально оценивая ситуацию. – Тебе рубить сподручнее, а мне ходить.

– Чего будешь строить? – оглянулся Василий.

– Завал… – объяснил я, вновь запоздало зарекаясь использовать слова иностранного происхождения. Только кто б мне вовремя напоминал, какие из тех, что у меня в голове, чужеземные, а которые родные и легитимные. – Баррикада – это по латыни. Или по-французски…

Но Полупуда такие тонкости не интересовали. Суть понял, остальное побоку. Постоял минутку, прислушиваясь, но псы пока голос не подавали. Как мы в кустарник нырнули, так разом и поутихли. Надеяться, что след потеряли, глупо. Скорее – добились, чего хотели, вот и замолкли. Дожидались отставших. Это в стае все одинаковы, а в своре разных пород намешано.

– Добро… Укладывай. Слой тонких – верхушками от нас. После – слой поперек. Из прутьев потолще. И так дальше. Уразумел?

– Да. Дело нехитрое…

Тут мой взгляд зацепился за одну из нижних веток на ближайшем дубе. Очень уж удобно она в сторону отходила. Толстая, крепкая… Правда, примерно на уровне потолка обычной квартиры. Чуть повыше двух с половиной метров. Дотянуться кончиками пальцев можно, а зацепиться в прыжке сложновато. Учитывая толщину сука. А если другого варианта не будет? В смысле, хотим мы того или нет, а придется искать спасение на дереве. Тут каждое мгновение…

– Слышь, Василий! Как считаешь, стоит на этом дубе зарубку сделать? Чтобы взобраться удобнее было?

– А вот тут хрен тебе вместо редьки! Накось, выкуси!

Полупуд стоял вполоборота ко мне, и хоть я вроде не сделал ни одного движения, тяжелый желудь с размаху влепился мне в лоб.

– На челе себе зарубку сделай, дурень стоеросовый! Чтобы все видели!

– Эй, ты чего? – возмутился я. – Ничего же не сделал, только спросил.

– Что я «чего»? – оглянулся Василий.

– Желудями бросаешься…

– Я? – запорожец выпрямился и взглянул на меня из-под приставленной к глазам ладони. Я стоял западнее, так что ничего странного. Кроме удивленного тона. – Ну-ка, ну-ка? А подробнее?