Саботаж

В мире Магнусов техника встраивалась абсолютно везде, и Амина включила воду голосовым управлением. Тёплые струи массажировали лопатки, проделывая путь по спине, и скрываясь меж ягодиц. Выпятив шею, она старалась не намочить повязку, и вскоре та затекла. Девушка размяла её руками, захватила часть лопатки, и уколола палец обо что-то острое. Маленькая дырочка сочилась кровью, и она поспешила выбраться из кабины, пару раз поскользнувшись. Вытерев зеркало от конденсата, догадалась, что его размер не позволит разглядеть спину как следует. Обнаженная, она устремилась в спальню. У встроенного шкафа по команде убралась створка, открывая зеркальную поверхность в полный рост. Амина сжала кулаки, собираясь с духом, и развернулась. Брови поползли вверх, липкий страх опоясал сознание. Между лопаток торчал острый, состоявший из игл гребень, спускавшийся по позвоночнику до самой поясницы. Чем ниже он спускался, тем меньше становилась концентрация игл. Она ещё раз себя ущипнула. Гораздо сильнее пугало само наличие аномалии, нежели происхождение, об этом девушка не задумывалась.

Раздался протяжный звонок. Накинув балахон, она выбежала прочь, столкнувшись в дверях с колотилами. Испуганный вид девушки не насторожил рабочих, и они начали заносить мебель внутрь. Амина же со всех ног рванула к кораблю. Только один человек в мире мог ей помочь. Аппарат взмыл в небо, и она вспомнила, что Шай находится сейчас рядом с ним, и раздосадовано взвыла: «Моя жизнь чертова ирония!»

* * *

Рем, как следует, выспался, так что чисто формально Нилу не солгал. Мари нежилась в постели, отыскивая удобную позу. С обширным животом наперевес сделать это было не просто. Она улыбнулась мыслям любимого, подозвала, и поцеловала наудачу. Тень беспокойства мелькнула на прекрасном лице. Он спустился, перекусил на ходу, и присоединился к Нилу, ожидавшему в гостиной.

— Готов?

— Ага, — отозвался Рем, ликуя, что тот облачился в балахон разработчика, а не Вече. Второй вариант мог навредить его планам.

— Тогда поехали.

Церковь находилась на отшибе. Рус распластался в низине, и простирался на многие километры. Та часть, что они успели рассмотреть вблизи, являлась, скажем, крупинкой в море. До церкви можно было добраться только на корабле. Они летели около часа, не меньше, и Рем начал опускать руки. Он не рассчитал габариты, и соображал, как отвяжется от Нила, когда вернуться. Негодование сменилось раздражением, которое, к счастью, прервала посадка.

Мужчины сошли по трапу, и перед ними возникло сказочное место. Уютные, крохотные домики усеяли зеленую поляну. Вдали водной гладью блестело озеро, отражая солнечные лучи. Возле него и пристроилась аккуратная церквушка с тремя куполами, белоснежными стенами, и резными рамами. Воздух здесь казался холоднее, руки покрылись мурашками. Нил кивнул, и он побрел следом, озираясь по сторонам. Раньше такой божественной красоты ему видеть не доводилось. Само место благоволило, приветствовало, умиротворяло, и на душе воцарился покой. А как только зашли в храм, его затмило восторгом. Мощеные полы из дерева, увешанные иконами стены, и алтарь, сверкавший золотым напылением — королевская красота. Изваяние создавали маленькие люди, и Рем готов был признать, что они обладали исключительным вкусом прекрасного, в отличие от высоких собратьев, предпочитавших практичность. Но самым приятным явлением оказался запах, от которого слегка закружилась голова.

— Это масло, — ответил на немой вопрос Нил, наслаждаясь пребыванием. — Мы с Наей были молоды, как и Амина, когда поженились. В этой церкви.

— Вы верующие? — удивился он, разглядывая, как рабочий шкрябает скамью. Кое-где виднелись недоработки, которые тщательно старались устранить.

— Я принял веру, Ная нет. — «Ещё бы», — саркастично подумал Рем.

Они присели перед алтарем, и он задрал голову, дивясь высоте купола.

— Думаешь, она совершает ошибку? — спокойно спросил Нил, под стать обстановке. Рем кивнул. — С тех пор как она выздоровела, сердце не на месте. Гложет, хоть убей.

— Понимаю. Мы ведь чуть её не потеряли. Думаю, это нормально, — прикрыл глаза, вдыхая полной грудью.

— Не к добру это, друг мой. Не к добру.

Рабочий день подошел к концу, и мужчина в сером балахоне отправился домой, а они, сидя в тишине, думали о своём: Нил о дочери, Рем о Мари. Он вдруг понял, что мог попросить Бога о чём-то важном, момент казался подходящим. Существовала лишь одна вещь, которой желал больше всего на свете — сохранить жизнь любимой и малыша. Рем сформулировал мысль и представил, как она, заключённая в шарик света, птицей вспорхнула под купол, прорвалась, и устремилась в небо. Минимусы верили в земное присутствие Бога, а он был уверен, что тот живет на небесах. На Земле даже для людей не хватало места.