Саботаж

Рем отрешенно наблюдал за ситуацией. Больше его ничего не заботило. Мать прочитала мысли и стала чернее тучи. Что могло быть хуже сломанного человека? Она видела сына горевавшим, мирившимся с несправедливостью. Он буквально прогрызал себе дорогу, и никогда не опускал руки. В жилах маленького человека текла кровь железной леди, а она боролась до конца. Младший сын не унаследовал характера Иды, хоть и обладал её непоколебимыми нервами. А он — другое дело. Вспыльчивость отца и черта матери — во что бы то ни стало не сдаваться, помогли ему стать героем и достичь небывалых высот в обществе. Она безумно гордилась своим мальчиком, и не могла смотреть, как он ломается под натиском обстоятельств. Как разбивается его сердце!

Однажды Ида оплакала мужа, но так и не отпустила, не хватило сил. А после потеряла и младшего сына. Ослабив эмоциональный поводок, она разительно изменилась, и временами казалось, стала другим человеком — открытым, простым. Никто и предположить не мог, что она хранит в глубине души. Война обезобразила всё, до чего смогла дотянуться. Каждую ночь, зажмуриваясь, она представляла, как супруг обнимает младшего, уводя за собой, и на краткий миг обретала спокойствие. Кроме Рема в безжалостном мире у неё никого не осталось роднее. Он являл собой саму надежду, и она панически боялась его потерять. То, что сын находится в шаге от пропасти, резало без ножа. Не трудно догадаться, какие последствия может иметь смерть единственной, кого он любил. Болезнь Мари не являлась для Иды открытием, женщина окунулась в воспоминания.

Задолго до возникновения маленьких людей, семьи Вече вращались в одних кругах. Ларо пылинки сдувал с Розалии. Она помнила, через какие стадии проходила девушка, с ужасом на неё смотрела, и зареклась не ступать по проторённой дорожке, и не продолжать род. Конечно же, мнение изменилось, когда полюбила. В тот арн Розалия умерла мучительной смертью, а он закрылся от всех. Долгое время Ларо не появлялся на людях. До конца не известно, что случилось в ту роковую ночь, официальной версией послужило обильное кровотечение.

— Да, — ответила она, наконец, прерывая размышления. — Он её отец и правитель планеты. Нельзя такое скрывать. — Рем обернулся, легкая улыбка коснулась его губ.

— Она не умрет, — голос срывался. — Дан найдёт способ, Амина…найдёт.

— Сынок, ты должен подготовиться к худшему, — от страха она включила железную леди, не дрогнув ни мускулом, а сын дал волю слезам.

Солнце клонилось к закату. Оли настаивал на сопровождении, но он отказался. Как и задумано, шпион отправиться один в логово зверя. Рем поправил любимый клинок, аккуратно пристроенный за пазухой. «Главное — подловить момент». Перед внутренним взором возник силуэт Ярима — громадный, с трещавшей по швам одеждой, обтягивающей массивное тело. «И не таких заваливали», — успокоил он себя, и отправился в путь.

Ураган продолжал буйство, и добирался он долго. Порывы ветра сносили, откидывая назад. Упираясь ногами, Рем цеплялся за деревья и выступы строений, продвигаясь к цели медленно, но верно. Ветер бил в лицо и грудь, сбивая дыхание, и причиняя физическую боль, губы посинели. Наконец, показалась нужная улица, и он спустился, укрываясь от урагана, который, то и дело, настигал в низине. Возле «Стрекозы» толпился народ. Он подоспел как раз вовремя.

Оживление толпы поубавилось, когда в центр вышел Ярим, громадная фигура заслонила тенью четверть собравшихся. Его речь не внесла поправок в планы, но являлась такой же пламенной, как и прежде. Толпа завелась с полуоборота, продемонстрировав лучевое оружие и мечи. «О вооружении разговора не шло. Они подготовились». Помощники главаря раздали оружие тем, кто не сумел раздобыть самостоятельно. Он вдруг осознал, что ситуация с минуты на минуту выйдет из-под контроля, и виной тому его глупость. «А если они атакуют прямо сейчас?», — всплывали навязчивые опасения. Однако Ярим считал иначе.

— Утром мы возьмём здание Главы! А затем двинемся к её дому! Разделившись, свершим правосудие! Ты, — указал на крепкого Минимуса в первом ряду, — поведёшь часть людей к корпусу стражей! Заблокируете выходы, и удержите их внутри! — Тот беспрекословно кивнул и оскалился. — Остальные идут со мной на здание Главы! Соединимся на центральной улице и дальше по плану! Как только Рус падет, до Аквы будет рукой подать! Действуем быстро, пока Ларо не очухался!

Возбуждение разрывало толпу на части, а он тем временем протискивался между людьми, неотрывно наблюдая за главарем, и подбираясь поближе. Ярим был окружён последователями, но в определенный момент он скроется в тени. Рем сунул руку за пазуху, и нащупал рукоять. Обрывки фраз пролетали над ухом, звуки смешались, перед глазами мельтешили довольные, покореженные жизнью лица. Добравшись до тени, он отодвинул занавеску, и оказался в небольшой комнате, заставленной склянками. «Подсобка „разливалы“». На другом её конце хлопала на ветру рассохшаяся дверь.